Популярные очерки о российских императорах - [19]

Несмотря на столь внезапный и трагичный поворот судьбы, Долгорукие не желали так просто отступаться от своих грандиозных планов и, по словам современников, предприняли ряд отчаянных шагов для того, чтобы остаться у трона, а быть может, и оказаться на нем. Так, прусский офицер на русской службе К.-Г. фон Манштейн в своих записках присоединяется ко всеобщему негодованию и обвиняет Долгоруких в том, что «они от всех скрывали болезнь императора до последней возможности, когда же увидели, что ему уже не встать, они сочинили завещание, которым обрученная невеста императора объявлялась императрицею и наследницею государства. Князь Иван подписал завещание от имени императора, так как и при жизни государя он привык уже подписываться за него по его приказанию. Лишь только Петр II закрыл глаза, как князь Иван вышел из комнаты и со шпагою наголо закричал: «Да здравствует императрица Катерина!» Но как на этот возглас никто не отвечал, то он увидел тщетность своего плана, вложил шпагу в ножны, отправился домой и сжег завещание»[30]. О подобном поведении Долгоруких писали и отечественные авторы, в частности — видный религиозный и общественный деятель той эпохи, архиепископ Новгородский, вице-президент Святейшего Синода Феофан Прокопович. И в то же время, нужно учесть, что оба упомянутых сочинения были написаны уже годы спустя, когда Долгорукие были осуждены, четверо из них (князья Иван Алексеевич, Василий Лукич, Сергей Григорьевич и Иван Григорьевич) казнены, а остальные приговорены к заточению в Шлиссельбургской крепости, и потому быть твердо уверенными в справедливости этих обвинений сложно.

Что касается политической жизни России в недолгое царствование Петра II, то ее течение можно охарактеризовать как медленное и слабо направляемое. Как пишет историк М. А. Еременко, «Протоколы заседаний Верховного тайного совета, Сената или коллегий времен царствования Петра II создают впечатление резкого замедления оборотов государственной машины, запущенной Петром Великим. Совещания в высших государственных учреждениях проводились все реже, причем часто на них не насчитывалось нужного количества голосов, обсуждались главным образом второстепенные вопросы. Члены Совета даже ленились ездить на службу и подписывали подготовленные секретарем протоколы дома. Долгих и частых заседаний, как при Петре I, или горячих споров, как при Меншикове, не было»[31].

Из внутриполитических событий, относящихся к правлению Петра II, можно отметить предоставление значительных вольностей Украине: в г. там было восстановлено гетманство, а в 1728 г. был издан указ о правах и вольностях гетманщины. Некоторые послабления были сделаны и в отношении русских подданных: 28 марта и 16 июля 1729 г. были изданы царские указы, прекратившие практику кабального (долгового) холопства — одной из самых тяжких форм зависимости крестьян.

21 октября 1727 г. в местечке Кяхта был подписан договор с Китаем об установлении границ и торговле. Теперь граница между Россией и Китаем проходила по реке Амур с притоками от Забайкалья до Западных Саян. Помимо прочего, китайцам было разрешено «свободное рудокопание» на территории Сибири: с 1727 г. там начали действовать старательские промыслы.

АННА ИОАННОВНА

Годы жизни: 1693–1740

Годы царствования: 1730–1740

Пожалуй, не одно царствование в истории России XVIII в. не предстает перед нами в таком мрачном свете, как царствование императрицы Анны Иоанновны: даже суровые годы правления Петра I вспоминаются современниками и описываются историками с куда большим энтузиазмом. В чем же тут дело? Неужели, действительно, десятилетие с 1730 по 1740 гг. было окрашено в одни лишь темные цвета, а сама императрица была просто «случайной гостьей» на русском престоле — грубой, недалекой, бездеятельной и жестокой? Как чаще всего и бывает в жизни, что-то в этом утверждении справедливо, но что-то — отнюдь не так.

Анна Иоанновна была второй дочерью царя Ивана Алексеевича — брата Петра I, и царицы Прасковьи Федоровны, урожденной Салтыковой. Уже с самого раннего детства она попала в сложную и драматичную личную ситуацию: ее отец был серьезно болен, в том числе и умственно, и мало кто верил в то, что он проживет долго, а мать почему-то не питала к дочери особенно теплых чувств и предоставила девочку самой себе и попечению нескольких весьма «темных» нянек. А вскоре от «добрых людей» Анна узнала, что она — вовсе не царская дочь, поскольку царь Иван не может иметь детей. Реальным ее отцом является спальник Прасковьи Федоровны — Василий Юшков.

Когда девочка подросла, к ней были приставлены два педагога — учитель немецкого и французского языков Дитрих Остерман (брат А. И. Остермана) и учитель танцев француз Рамбур: по-видимому, знание языков и умение танцевать посчитали вполне достаточным для того, чтобы в будущем благополучно выдать царевну замуж за какого-нибудь немецкого принца или герцога, а большего ей и не нужно. Однако по прошествии нескольких лет оказалось, что и с будущим замужеством Анны возможны проблемы: девушка не только не получила образования и воспитания, считавшегося в Европе необходимым для дамы ее статуса, но и не отличалась красотой — она была излишне высока ростом, склонна к полноте, но главное — наиболее частым выражением ее лица было выражение уныния.