Популярные очерки о российских императорах - [18]

24 февраля 1728 г. в Успенском соборе московского кремля состоялась церемония коронации Петра II, по случаю которой в городе были устроены массовые гуляния. Сам же царь в компании князей Долгоруких и других приближенных к нему людей благополучно предался развлечениям, главным из которых стала охота. Государственные дела были окончательно забыты, а чиновные мужи вместе с иностранными дипломатами вынуждены были «выстраиваться в очередь» и ждать того дня, когда, наконец, можно будет увидеть императора. Вот сообщения из донесений уже упоминавшегося испанского посла герцога де Лирия: «24 мая. Этот монарх еще не возвратился с охоты… 31 мая. Царь воротился с охоты дня на два и послезавтра уезжает опять… 7 июня. Получено донесение о смерти герцогини Голштинской (речь идет о старшей дочери Петра I Анне — Э. К.), принцессы, красивейшей в Европе. Но это отнюдь не заставило царя отложить поездку на охоту в окрестности, хотя и без принцессы Елизаветы… 14 июня. Царь еще не возвратился с охоты, но надеются, что воротится на этой неделе… 21 июня. Этот монарх еще не возвратился в город, но надеются, что возвратится на этих днях».[27] Наконец, в феврале 1729 г. дело дошло до скандала. Узнав о том, что Петр II собирается уехать на охоту не менее чем на три-четыре месяца, австрийский и испанский посланники сделали заявление канцлеру графу Г. И. Головкину, заметив ему, что «при настоящих обстоятельствах не только вредно, но и неприлично оставаться нам такое долгое время без всякого дела, без возможности с кем сноситься о делах, так как с Его величеством отправляется и большая часть его министров»[28]. Головкин честно попытался урезонить императора, но тот своих намерений не изменил.

Из немногочисленных сохранившихся автографов Петра И самыми длинными являются резолюции типа «Быть по тому. Петр», «Отпустить. Петр», которыми государь определял ежедневную норму питания собак, лошадей и верблюдов, также использовавшихся на охоте. Придворные тщательно фиксировали количество дичи, затравленной императором. В частности, за осенний сезон 1729 г. царь и его свита с помощью своры в 600 собак загнали 4 тысячи зайцев, 50 лисиц, 5 рысей и 3 медведя.

По подсчетам историка XIX в. князя П. В. Долгорукого, с февраля 1728 г. по ноябрь 1729 г. Петр II провел на охоте в общей сложности 243 дня, то есть восемь месяцев, не считая кратковременных выездов (с той же целью) в Измайлово. Юный император прервал охоту лишь однажды, чтобы находиться у смертного одра горячо любимой им сестры Натальи. Перед смертью царевна умоляла брата прекратить его «безумства», отдалить от себя Долгоруких и вернуться в Петербург. Но сразу же после ее кончины Петр уехал в подмосковное имение Долгоруких Горенки.

Царь взрослел, и его надо было женить. Между тем, единственной особой женского пола, в компании которой его замечали хоть сколько-нибудь регулярно, была цесаревна Елизавета Петровна, также любившая охоту. В свое время австрийский посланник в России граф С. В. Кинский предлагал Петру I решить возникшую династическую проблему Романовых путем женитьбы великого князя Петра на цесаревне Елизавете. Конечно, подобный матримониальный проект очевидным образом противоречил всем нормам христианской морали и потому был отвергнут, однако теперь такой вариант стал казаться вполне реалистичным. Впрочем, с этим никак не могли согласиться Долгорукие, имевшие собственные соображения по поводу «устройства семейного счастья» государя. Новый воспитатель Петра II, князь А. Г. Долгорукий, стал все чаще возить императора в Горенки, где не только водилось много дичи, но и жила его восемнадцатилетняя дочь Екатерина. Как ни удивительно, но и эта попытка сосватать Петру «нужную» невесту увенчалась успехом: 19 ноября 1729 г., вернувшись в Москву с очередной охоты, Петр II собрал Верховный тайный совет и уведомил его членов о том, что вскоре женится на Екатерине Долгорукой. По меткому выражению герцога де Лирия, попытавшись воплотить свою брачную затею, Долгорукие написали «второй том глупости Меншикова»[29]. Забегая вперед, отметим, что «том» этот окончился для Долгоруких еще более трагично, чем для светлейшего князя, ну а сама вторая царская невеста во многом разделила судьбу первой — ее тоже сослали в Березов.

Помолвка императора Петра II и княжны Долгорукой состоялась 30 ноября 1729 г. В Лефортовском дворце Москвы жениха с невестой ожидали царица Евдокия Лопухина, цесаревна Елизавета Петровна, члены Верховного тайного совета и высшие военные чины империи. Богослужение совершил новгородский архиепископ Феофан Прокопович, два с лишним года назад уже обручавший Петра с Марией Меншиковой. Присутствовавшие на церемонии отмечали, что жених и невеста были отнюдь не радостны. После обручения начался ритуал целования руки императора и государыни-невесты (отныне так было велено называть княжну Долгорукую); когда же к Екатерине подошел ее бывший нареченный, брат австрийского посланника граф Милезино, девушка едва не лишилась чувств, а император покраснел и отвернулся. Бал был недолгим, поскольку невеста «устала». Несмотря на все эти «казусы», свадьбу, конечно же, откладывать не стали и назначили ее на 19 января 1730 г. Этот день должен был стать днем триумфа Долгоруких, поскольку тогда же любимец царя князь Иван собирался жениться на одной из самых богатых невест России — Наталье Шереметьевой! В честолюбивые планы людей вновь вмешалась судьба: 6 января 1730 г., в праздник Крещения, на церемонии водосвятия государь простудился, на следующий день у него открылась оспа, а в ночь на 19 января, буквально за несколько часов до своей свадьбы, император Петр II скончался. Ему было 14 лет и 3 месяца. Перед смертью, в горячном бреду он выкрикнул: «Запрягайте сани, хочу ехать к сестре!» С кончиной Петра II мужская линия династии Романовых прервалась.