Поп и мужик. Русские народные сказки - [5]

куски и прикладывать один к одному. И сложил

все в одно место. Спрыскал холодной водой,

и сделалась она живая. И не чувствовала в себе

боли и оправилась к отцу. Отец спрашивает

у нее:

— Здорова ли есть?

— Здорова.

И он у нее спрашивает:

— Как тебя лечили?

— Я не помню — говорит, — как меня лечили,

а только не чувствую в себе никакой боли.

Граф за свою дочь привел их к деньгам, серебру

и золоту. Дал им такую волю и денег

брать, сколько хотят. Старичок говорит священнику:

— Батюшка,—говорит,—бери больше; мне,—

говорит, — меньше надо.

Священник наклал кошельки и карманы,

и сумку золота. И отправились они из города.

Старичок и говорит:

— Батюшка! Мы с тобой вместе-то деньги

добывали, давай, разделим мы их!

Поп и говорит:

— А что ты мало брал-το? Тебе бы надо

больше брать!

— Да давай-ко уж разделим.

Вывалили деньги оба в одну кучу, и потом

старичок начал деньги эти раскладывать натри

кучи. Поп у него и спрашивает:

— Кому же ты третью кучу кладешь? Нас, —

говорит, — только с тобой двое.

— А эта третья куча тому, кто у нас про

свирку съел.

— А я, — говорит, — просвирку съел!

— Да, как ты? Ты, помнишь, — говорит, -—

отпирался, что не я.

— Нет я, — говорит. — Право, ей богу, я! Ты,

когда лазил на елку, я тогда просвирку и

съел.

— Ну, когда ты всю просвирку съел, пускай

Все деньги тебе.

Скдал поп деньги и пошел домой. И доходит

он до своего дома, и тропинка была прямо ему

к дому. И надо было лезть через перелаз. Сумка

вылетела у него из-за спины и упала за огород.

И он остался по сторону огорода, а сумка

упала по другую сторону. И тут его задавило.

ЗАВИСТЛИВЫЙ ПОП И

НИКОЛАЙ-ЧУДОТВОРЕЦ

Жил был поп. У попа были жена да дочь.

Нанял он рабочего. Этот рабочий с поповой

дочкой и сжились. Девушка работника сметанкой

подкармливает. Попадья дозналась, а куда девается

— не знает. Попу и говорит:

— Что же, батюшка, нам нечем вымазаться,

сметана теряется.

— Попадья, накопи ведерко, я в церковь снесу,

Миколе на сохраненье положу. Вот там никто

не съест!

Накопила попадья ведерко, поп снес в церковь,

поставил перед иконой Миколы Святителя.

Этот работник и говорит:

— Ах, любушка, как же ты не стала кормить

меня сметаной.

— Откуда я возьму, папаша сметану в церковь

снесли, перед икону Святителя поставили.

— А дай мне хлеб, дай мне ключи, я пойду наемся.

Дала ему хлеб, дала ключи, пошел в церковь,

сметаны наелся, взял у иконы усы вымазал,

на бороду накапал, на грудь накапал, замкнул

и ушел.

Пришел праздник, поп пошел в церковь. Заходит,

на икону взглянул, икона в сметане,

а ведро пустое.

— А! Вот на того да на другого грешим,

а вот кто сметану ест!

Взял икону, на пол бросил, икона раскололась.

Схватил ведро, побежал домой.

— Попадья, я Миколу Святителя расколол —

сметану ест, я застал, он только рот запереть

поспел, обраться не мог, все в сметане!

Попадья и говорит:

— Поп ты ведь не ладно сделал, ты икону

расколол, — тебя расстригут.

— Попадья испеки мне подорожников, я лучше

убегу.

Попадья испекла подорожники и две просвиры,

поп и пошел. Идет по дороге, сошелся

с ним белый старичок.

— Куда, поп, пошел?

— А пошел я вот эдак, эдак сделал,—рассказал

поп все подробно.

— Ну, пойдем вместе.

Пошли вместе, шли по дороге долгонько, дотоль

шли, что есть захотелось. Сели закусывать.

Закусили, хотели попить. Старичок говорит:

— Поп, иди за водой-то, пить захотелось.

— Что ты, старичок, разве подобает попа

снаряжать? Поп может нарядить тебя, а не ты

попа!

Старичок и пошел по воду. Поп усмотрел

у старичка в мешке три просвиры.

— Как так? Я поп, да у меня две, а у него три!

Одну и съел. Принес старик воду, сел есть,

а просвиры нет.

— Ты, поп, у .меня просвиру не брал?

— А много ли у тебя было?

— Три, а нынче две.

— Я тебе не верю. Я и поп, а у меня две,

Пошли вперед. Пришли до озера, а время —

ночь, тем о, за озером огонь видно. Старик

и говорит:

— Обойти кругом надо.

— Куда же пойдем, озеро большое.

Старик пошел по воде, поп за ним. Шли,

шли, старик вышел на бережок, а поп посередке,

в рог вода заливается. Старик и говорит:

— Поп, можешь и утонуть, покайся: про-

свиру — не ты ли съел?

Поп думал, думал — стыдно.

— Нет, просвиру не я ел, хоть угону да не ел.

Пои пошел и помельче стало. Вышел из озера,

пошли в дом, где огонечек был, зашли на

крыльцо, двери заложены. Начали колотить, вышел

хозяин.

— Нельзя вас пустить, у меня брат лежи г

третий год во гноище.

— Пустите, человека видите, за человеком

не видите: мы, может, и полечить можем, — говорит

старик.

Пустили их в избу. Взял старик, посмотрел,

по спаям вырезал (больного).

— Несите из озера воды.

Принесли воды, куски все в воде перемыл,

положил на полотенце, из кармана бутылочку

вынул; раз брызнул — целый стал, другой раз

брызнул—вздрогнул, третий раз брызнул—стал.

— Ах, как крепко спал, стал, слава богу, ничего

не болит.

От радости брат здоровый дал им много денег.

Тем же манером они в трех местах были

и трех человек вылечили, и денег им много

понадавали.

После того поп одна, пошел, нашел посудинку

такую, как у старика н зачерпнул водички.

Шел поп и видит огонечек горит, постучался.

— У нас брат лежит третий год во гноище.

— Вы человека видите, а за человеком не

видите. Может, я вашего брата и вылечу, — го-

ворит поп.

Впустили. Как старик делал, так сделал и поп.