Поп и мужик. Русские народные сказки - [3]
хлеб весь поел. Приходит с надворья, а поп ему
и говорит:
— Ты, — говорит, — свет, поди, потаскай
скирд, а я отдохну да к тебе выйду.
Работник видит, что они собираются бежать,
не пошел таскать скирд. Когда они вышли в
другую комнату, он половину сухарей отсыпал,
а сам в мешок-то и сел.
Вот они убрались совсем. Поп взвалил один
мешок попадье, другой сам понес. Ударились
бежать из дому.
Бегут несколько времени, а он в мешке-то
и кричит:
— Догоню, догоню!
— Ну, — говорит попадья, — никак он догоняет.
Побежали еще скорее.
Бежали несколько времени, он опять кричит:
— Догоню, догоню!
Наконец они выбились из сил, принуждены
были остановиться и остановились у речки.
Вот поп как бросит с плеч мешок.
— О, — говорит,— какой тяжелый.
А работник и говорит:
— О, батюшка, ты меня ушиб.
Попадья, ведь он тут!
— А вы хотели от меня убежать. — Нет, — говорит,
— я вас на дне моря найду.
Пришлось дело к вечеру. Нужно было около
речки ночевать. Поп и стал советоваться со своей
женой, чтоб батрака положить с краю, к речке.
Вот легли они спать. Батрак ночью проснулся
и переложил попадью-то на свое место, а сам
в середину лег.
Поп проснулся и будит батрака, думает, что
жена:
— Вставай! Давай, — говорит, — батрака—то
в воду скинем.
А батрак ему говорит:
— Давай, — говорит.
Размахнули ее и бросили в воду.
Батрак и говорит:
— Ну, — говорит, — камень в воду, чертям
поклон (подарок).
— Ах, свет, это ты остался со мной?
— Все я, — говорит, — батюшка.
О ТОМ, КАК КСЕНДЗЫ ВЫЛЕЧИЛИСЬ
Три гладких, толстых ксендза собрались ехать
на воды лечиться. Они растолстели, как откормленные
свиньи. Чего они ни делали, каких лекарств
ни принимали — ничего не помогает. Доктора
сказали, что им необходимо ехать на водь!,
гам они жиру сбудут.
Поехали ксендзы по панам — собирать денег
на дорогу.
Вот приезжают они к одному пану и жалуются
ему на свою беду.
Просит пан ксендзов погостить, переночевать.
Остались ксендзы.
Вот посадил их пан ужинать, да так наугощал,
что ксендзы и заснули за столом.
Храпят ксендзы во все носовые завертки,
спят так крепко, что, хоть из пушек пали, не
услышат.
Вот пан велел их раздеть, перенести в пивоварню
и положить их вместе с пивоварнымп
работниками.
На утро очухались немного ксендзы и не
Знают, где они.
Вот будят мужиков одеваться. Встали ксендзы
и не хотят итти на работу. Как пересчитал их
кнутом управляющий, пошли, небось. Работают
ксендзы наравне с другим всё, что
требуется в пивоварне. Вместе со всеми и
едят, и спят, и никак не могут вырваться из
пивоварни.
Вот проходит неделя другая, и начало с ксендзов
спадать сало, а недель через пять они так
отощали, как борзые. Поглядят один на другого
и узнать не могут: так исхудали за эти пять
недель.
Думали уж ксендзы, что это черти их сцапали
и засадили в пивоварню в наказание. Думали,
что уж им никогда оттуда и не выбраться.
Вот раз велел пан дать пивоварным работникам
ведро водки, а ксендзам — самой крепкой
водки.
Напились они и без памяти повалились в пивоварне
у котла.
Как только ксендзы крепко уснули, пан велел
их перенести в дом и положить там, где они
спали первую ночь.
Проснулись наутро ксендзы и трясутся: боятся,
чш долго проспали, как бы управляющий не
лупцанул их кнутом. Стали скорей одеваться.
Смотрят — около них лежит их ксендзовская
одежда. Удивляются ксендзы и глазам не верят.
Оделись они. Вот приходит пан, зовет их чай
пить. Стал пан угощать ксендзов, да и спрашивает,
куда они думают ехать на воды?
— Нет, — говорят ксендзы в один голос, — теперь
нам не надо ехать на воды — мы уже вылечились.
Вот как пан вылечил ксендзов.
БОГ И ПОП
Один поп был такой скупой, никому не подавал.
Как придет нищий какой, он его — за
руку и вон вытолкнет.
Один раз, в праздничный день, этот поп переоделся
и пошел из хаты — обедню служить,
Является ему старик и просит милостыню:
— Подай, батюшка, Христа ради!
Он говорит:
— Вон! Ты видишь, что я собрался к обедне.
Вас немало тут таскается. Вон!
Старик пошел прочь, а поп за ним идет
и собаками его травит.
Он махнул рукою, этот старик, — не оказалось
ничего: только один поп да он — ни двора,
ничего. И место это оказалось попу незнакомое.
Ну, старик этот пошел своим путем. А поп
этот за ним следом: боится один остаться.
Ну, и шли они целый день. И поп этот очень
захотел есть. Тогда этот старик подходит — пасет
пастух скотину. Он взял, купил одного барана.
Горшочек там был, в чем пастуху есть, он и
горшочек этот купил, и пошли. И баран за
ними следом пошел.
Отошли они немного, велел он попу разложить
огонь.
Огонь поп разложил Ну, и разрезали барана
Этого. Вынули почки две и сердце. Старик говорит:
— Свари это, а я засну. Потом меня разбудишь,
как сваришь.
Поп Этот готовил-готовил и очень есть
захотел. Взял одну почку, съел. И лег сам спать
и захрапел.
Встает старик и говорит попу:
— Вставай, будем есть, что ты сготовил.
Он встал, подал ему кушанье. Бог помешал -
помешал и говорит:
— Куда же это одна почка девалась?
Поп говорит:
— Я не знаю. Я сварил и лег спать сам.
— Да что ты говоришь! Кто тут между
нами был?
Поп давай клясться, божиться, что это не
он съел.
Старик этот говорит:
— Полно тебе клясться, может, кто съел, как
мы заснули. Возьми остальное, ешь.
Поп доел почку, сердце и суп похлебал.
