Поп и мужик. Русские народные сказки - [21]

Н у , - и хорошо, мужик приходит в квартиру,

а поп у стола сидит, а жена сейчас же

свернула с себя кокошник, чепчик, да в углу и

лежит, кричит, кверху раком. Мужик приходит.

— Ну, здравствуй, батюшка, — говорит.

Поп и говорит:

— Здравствуй, дитя духовное, я пришел к тебе,

мне ведомо стало, что жена твоя сделалася

нездорова, так пришел я исповедать.

Мужик и говорит:

— Да что, батюшка, зачастым она нездорова,

так уж исповедуй, батюшка.

Ну, он исповедывать и начал, а муж по обыкновению,

стал дела свои справлять, из квартиры

вон вышел. Ну, а поп с делами справился, исповедь

справил, ну, и кличет так:

— Микита или Андрей, дитя духовное, иди в

квартиру к жене.

А мужик спрашивает попа:

— Что на первом слове не поняли, что оживет

или помрет?

Поп в ответ мужику и говорит:

— Ай, дитя, если бы ты справил заповедь

для нее, так она бы и поправилась, может быть;

сходил бы ты в Турцию за турецким маслом и

помазал бы ей очи, она поправилась бы и хворать

больше не стала.

Муж был послушным, склал котомку и полетел

в Турцию за турецким маслом. Ну, там далеко

ль, близко ль шел дорогой, попадается ему

нищий-прохожий, калика, навстречу идет с ке-

режкой. У нищих, сам знаешь, первым долгом

раскланяться и сказать:

— Спаси, господи, помилуй раба божия.

А потом нищий и спрашивает мужика:

— Куда ты, кормилец, отправляешься?

А мужик говорит:

— Да вот, старичок, когда жена нездорова

была, поп на исповеди был и послал меня за

турецким маслом.

Этот старик и говорит ему:

— Кормилец, воротимся назад, не можем ли

мы поправить жены дома.

Поворотились назад со стариком нищим, и

так, не доходя до селения, старик приказал мужику

свалиться в кережку (подстанки, дровёнки)

и в рядной мешок. Мужик и сел там, а старик

нищий и поволок. Догнал до дома мужика,

чтобы проситься на ночь у жены его, а мужик

в кережке завязан в мешке. У ней поп все еще

в гостях, не уходил еще. Нищий просится на ночь,

жена пустила к ночи нищего, а нищий кережку

в квартиру волокет. Тогда хозяйка и говорит:

— Старичок, старичок, ты клади кережку в сени.

А он в ответ говорит:

— Где я, там и кережка моя.

Нищий зашел в квартиру, заволок кережку,

поставил в дверной уголок, а мужняя жена сидит

с попом еще и угощается, а нищий на лавку

сел (как, примерно, Семен Иванович), а поп-то

говорит:

— А попадья, поднеси-то стаканчик винца,

не знает ли он былинки какой-нибудь?

Старичку-то стаканчик поднесли,— они крякнул,

а поп говорит:

— Попадья, попадья, дай другой стакан, старик

что-то разобрал, дай другой.

Выпил старик другой стакан и сидит на лавке.

Поп говорит.

— А что, старичок, ты—проходец не знаешь

ли, какой былинки сказать, песенки спеть?

А он в ответ говорит:

— Нет, батюшка, сначала вы, а потом попадья,

а уж тогда я.

Ну, и поп говорит:

— Попадья, попадья, так ты спой прежде

меня.

А попадья, как с лавки вскочила, пошла по

квартире, как безумная, как шальная, и говорит:

— Жена безумного мужа выслала в Турцию

за турецким маслом, — говорит,— а сама жена здорова

и добра, а с попом, — говорит, — за столом,—

говорит, — и яндова (полуштоф) стоит

вина так.

И на лавку села, значит.

— Ну, поп, теперь тебе.

А поп как вскочит с лавки, как вдоль квартиры

пошел в присядку.

— Как шальная — жена, говорит, — и безумного

мужа — говорит, — выслала в Турцию за турецким

маслом, а сама жена, — говорит, — здорова и добра,

с попом за столом и яндова и вина, говорит.

И спели, старичку и говорят:

— Ну, старичок, ты пропой, мы пропели свои

песни, а ты свои спой!

Старик и говорит:

— Хороша ваша песня, хороша. — И запел старик

свою в ответ им:

— Ох ты, слушай-ка, кережка, разумей ты, мешок,

не про тебя ли говорят, не про твою ли

голову говорят, а я мешок развяжу, а безмен

на гвозде, а ты отвесь-ка попу, а остатки тому,

кто с попом за столом.

Да на лавку старик сел. Поп-то говорит:

— Попадья, попадья, а дай-ка третий стаканчик

ему, еще споет, — говорит.

— Ну, та повинуется ему. Он, как третий,

стаканчик выпил, так уж опять заводит петь.

Запел опять и пошел по квартире:

— Ох, ты слушай-ка, кережка, а разумей-ка ты,

мешок, не про твою ли голову, не про тебя ли

говорят; а мешок развяжу, а как безмен на гвозде,

а ты отвесь-ка попу, а остатки тому, кто с попом

за столом.

А он мешок как развязал, так мужик взглянул,

как безмен на гвозде, а жена с попом за

столом, как тяпнул безмен, а попа безменом,

попа безменом отвозил, отвозил, остатки тому,

что с попом за столом. А поп в двери.

ПОП РЖЕТ, КАК ЖЕРЕБЕЦ

В некотором селе жил-был поп, великий охотник

до молодых баб: как только увидит, бывало,

в окно, что мимо двора его идет молодка, сейчас

высунет голову и заржет по-жеребячьи.

На том же селе жил один мужик, у которого

жена была очень хороша собой. И ходила она

каждый день за водой мимо поповского двора.

А поп только усмотрит ее, сейчас высунет

в окно голову и заржет.

Вот баба пришла домой и спрашивает мужика:

— Муженек, скажи, пожалуйста, отчего это:

иду я за водой мимо попова двора, а поп на

всю улицу ржет по жеребячьи.

— Эх, дура баба, это он тебя любить хочет.

А ты, смотри, как пойдешь за водой и станет

пои ржать по-жеребячьи: иго-го, — ты ему и

сама заржи тонким голосом: иги-ги. Он к тебе

сейчас выскочит и попросится ночевать с тобой;

ты его и замани. Вот мы попа-то и обработаем;