Понять Россию. Борьба за Украину и высокомерие Запада - [23]

Я убеждена, что Путин не пошел бы на третий срок, если бы во время первых двух периодов правления его поддержали бы из-за рубежа в этой сложнейшей задаче – с нуля восстановить самую большую страну в мире. Ведь общество, которое чувствует себя в кругу друзей, а не под осадой врага, развивается куда более свободно и непринужденно. Если постоянно опасаться, что мир вокруг тебя только и ждет того, чтобы поразить твои слабые места, начинаешь нервничать – в этом случае состояние общества становится напряженным, тревожным, порой даже параноидальным.

«Время пришло». Бывают такие периоды – временные окна, которые необходимо правильно использовать. Объединение Германии произошло как раз в такой период «окна». Такое окно появилось, когда партнерское сотрудничество с Россией стало возможным. По крайней мере с российской стороны окна были широко открыты.

Не позднее чем в 2005–2006 годах все громче стали заявлять о себе силы, которые и прежде считали, что именно Западу открывать окна не следует. Благодаря высоким ценам на нефть и газ экономика России налаживалась, а ее претензия на равные права на международной политической арене становилась все более явной. Но ни в европейских столицах, ни в управлении ЕС, которое как раз занималось интеграцией вновь присоединившихся восточноевропейских членов, и даже в Вашингтоне отклика эта претензия не нашла, не говоря уже о том, что о стратегии «партнерского» взаимодействия с Россией никто даже не задумывался.

В середине прошлого десятилетия международная повестка дня с участием России пока была возможной. Даже в 2008 году еще существовала российская инициатива для заключения Договора о европейской безопасности, которую внес тогда президент Дмитрий Медведев, находясь со своим первым визитом в Берлине. Тем не менее каких-либо переговоров не последовало – предложение попросту было проигнорировано. Затем между Грузией и Россией произошел вооруженный конфликт, а после этого начался мировой финансовый кризис, который затмил собой абсолютно все. Места для российских предложений о сотрудничестве больше не было.

Когда Владимир Путин в третий раз стал Президентом Российской Федерации, было логично постепенно сменить евроатлантическую ориентацию на евроазиатскую. Целый ряд отказов со стороны Запада и абсолютное игнорирование российских интересов с российской точки зрения выглядят так: в конце 90-х годов НАТО бомбит Югославию, точнее – Сербию, хотя Россия в Совете безопасности протестует против этого; в 2003 году США и Великобритания начинают военную операцию в Ираке, основываясь на ложных сведениях; в 2011 году Запад пренебрегает резолюцией ООН, предназначенной для защиты гражданского населения в Ливии, ради свержения режима Каддафи. В Сирии сомнительные повстанческие группы получают поддержку и оружие для устранения Асада. А там, где «смена режима» под лозунгом «демократизации» свершается, Россию выкидывают из прежних договоров, а наиболее прибыльные виды деятельности захватывают в первую очередь западные промышленно развитые страны, и в первую очередь США.

На этом фоне, а также учитывая четкую позицию Запада относительно Украины, неудивительно, что из любимого и почитаемого со времен перестройки «друга» Россия превратилась во «врага» или, по крайней мере, в «противника», которому даже доверять нельзя. Вот так, собственно, и работает молох истории.

Глава 4 Мирные намерения

В 1983 году президент США Рональд Рейган окрестил Советский Союз «империей зла». Вскоре начались переговоры на высшем уровне между самым могущественным человеком в западном мире и Генеральным секретарем Советского Союза Михаилом Горбачевым. Сначала в Женеве (ноябрь 1985) и Рейкьявике (октябрь 1986), весьма аккуратно, на нейтральных территориях, а затем в декабре 1987 года в Вашингтоне. Впервые один из них был в гостях у другого, и я очень хорошо помню то волнение и напряжение, которые царили среди московского населения и людей из самых отдаленных частей этой большой страны. За несколько дней до этого события советские средства массовой информации полностью посвятили себя этой теме. Телезрители и читатели Советского Союза могли узнать как о жизни «обычной американской семьи», как это тогда называлось, так и ознакомиться с экспертными оценками вопросов разоружения.

Шесть месяцев спустя в повестку был включен ответный визит: Рейган прилетел в Москву. На этот раз внимание советского населения было приковано к внутренней политике их страны, поскольку через четыре недели после высокопоставленного визита американского президента была запланирована большая партийная конференция, от исхода которой зависела судьба политики перестройки. Поскольку долгое время не было понятно, каким образом следует выбрать делегатов для партийной конференции, на этой теме начали дико спекулировать, создавая впечатление, будто бы высокопоставленный американский визит на этом важном этапе внутриполитических решений создает сложности.

В обычных уличных опросах, отражающих настроение общества, люди по-прежнему демонстрировали многословие и осведомленность. Они высказывались очень подробно и были полны надежд относительно новой встречи глав правительств. По моим заметкам, относящимся к тому периоду, я могу точно восстановить один из этих опросов. Один 60-летний инженер настойчиво убеждал меня и стоящих вокруг советских граждан в том, что нельзя так просто разделять внутреннюю и внешнюю политику. Еще Ленин говорил, что внешняя политика является логическим продолжением внутренней. Перестройка и гласность, говорил он, сделали, наконец, возможным появление политики открытости и готовности к компромиссу. Время ультиматумов прошло. Теперь речь идет о безопасности