Понять дореволюционную Россию. Государство и общество в Российской Империи - [4]

14

ПРАВО ЦАРЯ НА ПРЕСТОЛ

По византийскому образцу, царь, как и Патриарх, является лицом духовным. Он выполняет священническую функцию в некоторых церковных ритуалах. Кроме того, легитимность царя проистекает как из его священнической роли, так и из того, что с тех пор, как турки захватили Константинополь, он остается единственным независимым православным государем. Несомненно, концепция единства и практика непрерывного престолонаследия правящей династии - понятия отчасти скандинавского происхождения, а отчасти заимствованные у ханов Золотой Орды, - сыграли главную роль в формировании характера самодержавной власти московских государей. Но верно и то, что в народной традиции и официальной мифологии важнейшим движущим элементом стала легитимность царя, основанная на передаче ему римско-византийского наследства (Москва -третий Рим) и на концепции божественной природы его власти. Не удивительно, что царь был лицом, к которому приближались лишь с благоговением и восхищением; и, словно чтобы подчеркнуть эту божественную природу, царь очень редко появлялся перед народом, почти исключительно по случаю религиозных церемоний и событий. Таким образом, как царь, так и его семья и двор были отделены, можно даже сказать, отрезаны от общества и столицы (не говоря уже о том, что он очень редко появлялся в провинции, вне Кремля, и то только при паломничестве, посещении соседних монастырей). Московское правительство не знало пышности тех церемоний, окруженных ликованием въездов, триумфальных парадов, которые были неотторжимой чертой общественной жизни абсолютных монархий века барокко в Западной и Центральной Европе. Физическая изолированность

15

царя, отсутствие контактов между двором и повседневной жизнью столицы приводили к куда большему разрыву, чем тот, что существовал между Версалем и Парижем при Людовике XIV, так как, если верить свидетельствам современников, французские придворные жили активной жизнью и при дворе, и в городе . Этим объясняется следующее явление: мы знаем, что придворные царя Алексея Михайловича переняли европейские привычки и моды, в частности польскую одежду и обычай брить бороду; царские дети учились европейским языкам и культуре, в залах Кремля давались театральные представления. Однако ни одно из этих привезенных с Запада новшеств не нашло благоприятного отклика и подражания вне Кремля. Не только потому, что многим эти новшества казались слишком радикальными и шли против традиций и предписаний Церкви, но и потому, что, собственно говоря, из-за разрыва между двором и русским обществом, за пределами цитадели никто их не знал и не видел². Западные нововведения, проникавшие в Кремль, почти ничем не отзывались вне его, и роль их в культурном преобразовании страны могла быть лишь очень ограниченной.

Ввиду симбиоза Церкви и государства главной функцией царя было блюсти православие страны и народа. Эта задача определялась во введении к основным законодательным актам и в титуловании государей. Доказательством a contrario значения, придаваемого этой обязанности, может служить указ Петра Великого от 22 декабря 1697 года, который раз и навсегда удалил из титулования все "богословские" формулировки, заменив их просто декларацией своего божественного права на престол: "Мы, Божией милостью, император и самодержец всероссийский..."

16

ФУНКЦИИ АДМИНИСТРАЦИИ

Исходя из той же "средневековой" концепции правительства, царская администрация была, по существу, негативной или пассивной. Чтобы блюсти православие, достаточно было поддерживать внутренний мир и порядок, отправлять правосудие и защищать страну от внешних врагов. Ничего удивительного, что администрация не встала на путь активной деятельности по извлечению пользы из природных ресурсов и организации производственной жизни страны, что тогда уже стало основной заботой европейских правительств XVII века. В Московском государстве мы не находим ни одного законодательного (или иного) акта, сравнимого с Poli-zeiordnungen немецких и скандинавских государств или с Grandes Ordonnances Кольбера³. Это все же не значит, что царская администрация не принимала активных мер, немедленно отражавшихся на обществе. Но в противоположность тому, что обычно происходило на Западе, где учрежденные для этого органы и автономные группы выполняли административные задачи, московское правительство должно было заниматься мобилизацией и организацией населения, чтобы выполнять двойную миссию: поддерживать порядок и чинить правосудие, с одной стороны, и блюсти православие - с другой.

ВСЕОБЩАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ ПОВИННОСТЬ

Может быть, самой поразительной чертой политической системы Московского государства была всеобщая государственная повинность. Общество было разделено на две части: одни несли эту повинность лично (дворяне и их челядь, служившие в армии и администрации); другие

17

- своим достоянием, выплачивая налоги и подати (главным образом, крестьянство и рядовые горожане). Основная задача правительства состояла в том, чтобы организовать несение повинностей и наблюдать за их исполнением, и, в принципе, никто не мог от них уклониться. Это приводило к вмешательству администрации в жизнь почти всех подданных царя, по крайней мере настолько, насколько административный аппарат был в состоянии вступить с ними в прямой контакт (в случае крестьянства это бывало редко). Деревенские общины играли роль уполномоченных государства, налагая повинности и подати на свободных и государственных (черносошных) крестьян; ту же роль играли помещики по отношению к своим крепостным.