Понимаем ли мы Евангелие? - [16]

Тому, кто подумает, что теория локализуемости Святого Духа сомнительна, ответим: это как раз самое прочное место наших рассуждений. Не принять его — значит не только не верить в Боговоплощение, которое было строго локальным, но и отвергать таинство Евхаристии. Ведь святыми дарами становятся после Литургии не все хлебы на свете, а только те, которые находились на алтаре, а дарами они становятся потому, что по молитве священника на них нисходит Святой Дух.

Последний пример хорош тем, что позволяет сделать интересное обобщение. Согласно догмату о Евхаристии, освященные на обедне хлеб и вино, оставаясь только по виду хлебом и вином, невидимо становятся также Телом и Кровью Христа. Сомневаться в этом — значит вообще не быть христианином. Но что означает здесь "также"? Как раз то, о чем мы говорили выше: повеяв на предложенные дары, Святой Дух вдувает в них фрагмент потустороннего бытия, в результате чего в пространственном объеме, ограниченном этими дарами, начинают параллельно существовать два нераздельные и неслиянные пространства — здешнее и тамошнее, — и хлеб и вино как бы прорастают в тамошнее пространство, где становятся Телом и Кровью Христовыми. Разумеется, это означает, что в это "прорастание" входит Христос. Никаким физическим датчиком обнаружить это трансцендентальное продолжение невозможно, ибо любой такой датчик реагирует только на материю, — тут нужен прибор, который бы реагировал и на невидимую реальность. Но такой прибор есть — это человеческая душа, — и он отлично регистрирует наличие второй ипостаси Святых Даров. О том, как заметно может измениться человек после причастия, знает каждый воцерковленный верующий.

Так что же такое мироточивая икона? Это такая икона, на которую сошел Святой Дух, благодаря чему в ней открывается как бы дополнительное отделение с нездешней атмосферой, пригодной для пребывания в нем находящихся в Царстве Небесном святых. Соединившись со своим изображением, святой является в иконе таким же живым, каким он был в Царствии, а поэтому может вводить в наш мир вещество того мира, откуда он пришел.

Чудеса Иисуса

Вернемся к чуду из чудес — Боговоплощению. Третье Лицо Пресвятой Троицы — Святой Дух — Своим сошествием на чрево девы Марии приготовил там жизненное пространство для Второго Лица, куда Оно затем вселилось. В дальнейшем Святой Дух так все время и осенял Собой ту область материального пространства, где находилась плоть Иисуса, — сначала зародышевую клетку, потом эмбрион, а после Рождества — организм мальчика, юноши и, наконец, взрослого мужчины. Поэтому богословы и говорят, что у Него были два естества. В нашем пространстве располагалось человеческое естество, а в созданном Святым Духом параллельном пространстве — Божеское. Если бы Святой Дух ушел, Божественное естество "задохнулось" бы, ибо никакой небесный обитатель, если только он не Святой Дух, не может существовать в материальном мире, и на месте Иисуса Христа остался бы просто Иисус. Но Дух не отступал от Него ни на миг, и в образованной Своим присутствием невидимой полости питал атмосферой Царствия Небесного Бога-Сына в течение тридцати трех лет. Такого масштабного присутствия здесь "неба" не было за всю историю человечества. Поэтому Иоанн Креститель и сказал: "покайтесь, ибо приблизилось Царствие Божие" (Мк. 1,15).

Этим, собственно, все и сказано. Вопрос о чудесах Иисуса нужно ставить противоположно тому, как он обычно ставится: удивляться не тому, что Он совершил много чудес, а тому, что были моменты, когда Он их не совершал. Ведь Он постоянно и сущностно был той сверхгорячей зоной космического "ядерного реактора", где все законы испаряются как дым и откуда чудеса должны бить фонтаном. Но они вылетали из этой страшной зоны лишь отдельными вспышкам. Почему?

Потому, что иначе рядом с Богом-Словом не мог бы существовать человек Иисус — были бы сожжены все законы химии и биологии, по которым развивался и жил его организм. Выращивая радом с Собой человека, Бог сознательным усилием подавлял Свою природную чудотворность. Божественная природа Христа отменяла эти законы, но Его разум и воля вновь предписывали их Иисусу. Но не те, которые управляли человеческими телами раньше, а немного другие. В процессе возмужания Христа как человека, в его лице создавался Им же, как Богом, новозаветный человек, который при желании может спастись. В этом и состояло главное чудо всех времен, сотворенное для нас с вами.

Что же касается других чудес Иисуса, то многие из них были артефактом Его Божественности. Сколько же их было? Апостол Иоанн жаловался: "Многое и другое сотворил Иисус; но если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг" (Ин. 21, 25).

Ему виднее — он неотлучно был при Иисусе.

6. А почему притчи?

Притчи о Небесном Царствии, составляющие содержание тринадцатой главы Евангелия от Матфея, представляют собой самое известное широкой публике место Нового Завета, и в то же время самое непонятное. А это очень плохое сочетание, поскольку, если что-то хорошо известно, возникает иллюзия, что это и хорошо понятно, и на этом процесс знания останавливается, иногда даже и не начавшись.