Понедельник — пятница - [35]

— Хочу, — сказала она.

На встречу, кроме нее, пошел Зосим Степанович и Вадим Лохнов.

Очевидно, для того чтобы гостю было спокойней в незнакомой обстановке, ему сразу же преподнесли модель судна — небольшую, но очень здорово сделанную кем-то из местных умельцев. Чернобай поблагодарил и отставил подарок в сторону. Председатель комитета усадил его рядом с собой, на низкий диванчик (так «по-домашнему»).

— Садитесь, садитесь, товарищи! — и, ожидая восторгов гостя, повернулся к нему: — Ну, как вам у нас?

— Неважно, — ответил Чернобай.

Вся схема приема рушилась. Галя не могла скрыть улыбки, глядя, как у председателя комитета начало вытягиваться лицо.

— Правильно, неважно, — подтвердил инструктор парткома Золотов. Галя его не знала, они познакомились только что, — молодой парень с синеньким институтским «поплавком» на лацкане пиджака. — Но за один день всего не увидишь.

— Что он не увидел, мы добавим, — сказала Галя, и инструктор быстро поглядел на нее. — Надо же когда-то вынести сор из избы.

Чернобай говорил коротко. Его неприятно поразило отношение к такелажу, к универсальным площадкам — сегодня на его глазах сломали одну, и хоть бы что! На погрузке техника простаивает — вот записи: пока подали со склада очередную партию груза, краны стояли восемнадцать раз от трех до двенадцати минут, а в общей сложности сто одну минуту — более полутора часов!

Вот и все, что он сумел заметить за один день. Галя подумала — а ведь это самое главное. Время, время, время! — вот что их подводит. Ну, предположим, они как-то укладываются в «чистое» время, то есть в то, которое затрачивается на погрузо-разгрузочные работы. Зато растягивается валовое время — от прихода до ухода судна.

— А разве у вас сократили валовое? — спросил председатель комитета. Он уже пришел в себя и сидел мрачный, а этот вопрос задал явно с подковыркой.

Чернобай кивнул. Да, на пятнадцать процентов. За счет чего? За счет более быстрой обработки судов — раз, а во-вторых…

— Во-вторых, у вас «веер», — перебил его Байков. — Ежели, скажем, Одесский порт загружен — пожалуйте в Ильичевск или Николаев, к свободным причалам. А у нас чем богаты, тем и рады.

— Правильно, — кивнул Чернобай. — Но почему, к примеру, вы не используете стропконтейнера? Я сегодня смотрел, как у вас мешковый груз работают. А у нас стропконтейнера мешков на шестьдесят — судно еще подходит, а груз уже ждет.

Золотов быстро записывал все, о чем говорил Чернобай, и Галя, скосив глаза, заглянула в его записи. «Совмещение грузовых и вспомогательных операций. Поставить на парткоме».

— Два человека заводят такой стропконтейнер и ставят на место, — продолжал Чернобай. — Производительность — двести процентов.

— Ну уж и двести, — недоверчиво сказал Байков.

— Я еще маленько уменьшил, — ответил ему Чернобай. — Придется тебе, Зосим, еще разок к нам пожаловать.

Галя опять увидела, как Золотов что-то записал, и опять скосила глаза: «Надо послать группу в О.». Чернобай тем временем рассказывал, как у них организовано складирование грузов — ведь от этого в известной мере зависит и скорость погрузки. А на выгрузке они стараются чаще избегать складирования. Система «трюм — вагон». Здесь уже все зависит от диспетчерской службы, от того, как она ладит с железнодорожниками… Короче говоря, главное — организация.

— Не главное, — сказала Галя, и все повернулись к ней. Только Байков как сидел, разминая короткие сильные пальцы, так и остался сидеть. Со стороны могло показаться, что во всех неполадках был виноват он один и здесь обсуждали его работу. — Дело еще в ответственности и безответственности. А безответственность начинается там, где чувствуют безнаказанность. Вычли бы из зарплаты того автокарщика пятнадцать рублей за сломанную площадку — в другой раз не поехал бы. Да что там площадка!..

Она перевела дыхание. Сейчас она выскажет все, что наболело. О какой ответственности можно говорить, если к работе на кране допускают в дым пьяного крановщика? Да, да, Антипов. Включил контроллеры и начал развлекаться — вертеть стрелу на своем «кировце», пока не задел соседний кран. В результате «кировец» простоял на ремонте месяц, а что было Антипову? Выговор. Да плевал он на эти выговоры, он ими комнату может оклеить, столько их у него.

Золотов громко сказал:

— Правильно. Вы только спокойнее, товарищ Калинина.

Она отмахнулась: разве об этом можно говорить спокойно? Но все-таки успокоилась и сказала:

— Что же касается работы по-новому, то я предлагаю начать ее не во втором, а в первом районе.

— Это почему же, елка-палка? — спросил наконец Байков.

— А потому, что у нас наверху равнодушный сидит, — отрезала она. — Инфарктов опасается, вот почему.

— У тебя все, Калинина? — спросил председатель комитета.

Она не ответила и села, чувствуя, как горит лицо.

— Тогда что скажет наука?

Лохнов не ожидал, что его попросят высказаться. Он встал — точь-в-точь студентик-первокурсник перед экзаменационной комиссией — потоптался и вздохнул: добавить ему вроде бы нечего. Все сказано. Только вот, пожалуй, Калинина более права, чем Чернобай. Да, всюду говорят, всюду пишут — век научно-технической революции, научной организации труда и так далее… А ничего не будет, если в основу не ляжет взволнованность, ответственность, короче говоря — нравственное начало. Не может быть революции без души. Он тоже считает, что если уж перенимать опыт одесских товарищей (да и самим искать новое), то не во втором, а в первом районе. Или уж менять кое-кого у них, во втором, на более горячих и заинтересованных работников.