Понедельник — пятница - [36]
— А вы все-таки попробуйте, — тихо сказал председатель комитета. — Иначе ведь похоже — сами открещиваетесь. Попробуйте. Мы поможем. И партком поможет, я думаю. — Золотов кивнул. — Ничего, и одесских товарищей еще обойдем, я думаю…[5]
Уже спускаясь за Галей по лестнице, Чернобай — прежний, веселый, с хитрыми черными глазами, — обнял Галю за плечи и с шутливой грустью громко, чтобы слышали все, сказал:
— Эх, дивчина! Будь я холостой, увез бы тебя в нашу Одессу.
Очевидно, журналиста из «Ленинградской правды» на Галю натравил тот же Золотов. Журналист был парень настырный, дотошный, сам полез в кабину крана, и Галя объясняла ему, как работает, что такое цикл и что такое погрузка «лоло» — «лифт вниз, лифт вверх», а потом они сидели в скверике, и журналист расспрашивал ее о жизни вообще.
Он приходил еще и еще раз, и через неделю в «Ленинградской правде» появился очерк с коротким названием «Хозяйка». Было странно читать о себе: «Наверно, Калинина не обидится, если я скажу, что у нее мужской характер. Хорошо это или плохо для молодой женщины? Должно быть, хорошо — жить такой полной мерой, какой живет она».
Этот журналист позвонил, спросил, как понравился очерк, и Галя ответила:
— Знаете, плохо, когда у женщины мужской характер. Я понимаю, вы это для красоты… А по-моему, женщина с мужским характером уже не женщина, а бульдозер.
Золотов оказался молодчиной: очень быстро подготовил вопрос и вынес его на заседание парткома порта. Галю немного смутило лишь то, что обсуждение было коротким. Зато решение просто ошеломило ее: «Поручить бригадам таким-то и таким-то… в кратчайшее время… обязать начальников районов изыскать средства для создания стропконтейнеров… Внедрить совмещение грузовых и вспомогательных операций… Диспетчеров считать ответственными перед партийным комитетом за бесперебойную доставку и отправление грузов… Обязать руководство порта и его инженерно-технические службы разработать систему оптимального режима погрузо-разгрузочных работ…» Последнее она не очень поняла и шепнула сидевшему рядом Лохнову:
— Что такое оптимальный режим?
— Потом расскажу, — ответил Вадим.
Галя не заметила, что, когда секретарь парткома сказал эти слова — «оптимальный режим», Лохнов облегченно вздохнул.
Второй вопрос был о командировке бригады грузчиков в Одесский порт, и его тоже решили сразу: направить бригаду Байкова в полном составе, за исключением крановщиков. Галя не удивилась, но расстроилась: разгар навигации, крановщиков не хватает. Вообще-то хорошо было бы поехать. Она никогда не видела Черного моря. Отпуск у нее почти всегда был зимой, и она ездила на Карельский перешеек, в дом отдыха.
После парткома Вадим потащил ее в столовую.
— Там и поговорим. Помираю — хочу есть. Реакция здорового человека, Галочка, понимать надо…
Он ел медленно, с той обстоятельностью, которая свойственна не вечно спешащим куда-то горожанам, а усталому крестьянину, для которого еда — удовлетворение и награда за труд. И только тогда, когда обед был съеден, сказал профессорским тоном:
— Ну-с, уважаемая, что же вас интересует? Ах, да — оптимальный режим!..
Собственно говоря, он сам еще не все понимает в этом деле. Один знакомый парень, инженер, затащил его к себе в НТО и показал кое-какие наброски. Короче говоря, оптимальный режим — это экономически обоснованная концентрация людей и техники на обработке судна, совмещение вспомогательных операций с грузовыми, применение комплексной механизации. По идее интересно, но пока много неясностей. Например, бригады закрепляют за участками. Каждый участок обслуживает одну или две линии, скажем, Ленинград — Лондон или Ленинград — Гавр.
— Словом, работает техническая мысль, — докончил он.
— И все?
— Тебе мало?
— Из-за этих трех минут ты заставил меня сидеть с тобой полчаса.
— А может, мне приятно посидеть с тобой полчаса. — И вдруг сказал отвратительно подхалимским тоном: — Галочка, тут, понимаешь, матери шестьдесят лет будет, посылку бы послать… Помоги, а? Пальто и платье какое-нибудь получше…
Она стукнула его по затылку: хитрый мальчишка, дипломат местного значения, подлиза — выставил бутылку лимонада и думает, что купил. Ладно, едем в «Пассаж»…
3
глава
СРЕДА
Рабочий день кончился. Для Ткачева же день только начинался — сегодня было его дежурство по ОКПП, и он стоял над макетом порта, переставляя крохотные суда. На подходе два наших сухогруза, через пять часов подойдет «англичанин» — «Хэппи». Еще два судна кончают погрузку в первом районе. Финский лесовоз отойдет ночью из Лесного порта. Он переставлял эти игрушечные суда, а сам косил направо, где стояла еще одна игрушка, означавшая «Джульетту».
Нет, часовые у трапа не замечали ничего. И команда была все-таки спущена на берег. И, как обычно, моряки возвращались на свое судно, сильно пошатываясь, прижимая к себе балалайки и коробки со всякой всячиной, купленной в «Березке» на Невском…
Все тихо и спокойно. Но теперь до поздней осени или даже до зимы такие спокойные дни будут редкостью: май, разгорается навигация, только успевай поворачиваться. Ткачев мысленно усмехнулся: вот еще одна навигация, и все повторится, словно не раз и не два виденный фильм: контрабанда, десятки ручных часов в банках из-под бычков в томате, или золотишко, да всяческая печатная продукция — что-то будет на этот раз? Сочинения Солженицына и Набокова, а может, и сукина сына Анатоля, опять порнография, опять «Евреи в России» — стон и плач тель-авивских сирен-зазывал? Не будет только альбомчиков с описаниями роскошной жизни «простого рабочего». Поняли, что эта наживка с тухлинкой. Начали подбрасывать другие, похитрей. Что ж, «иллюстрирте» — вовсе неплохая выдумка: отличная бумага, минимум текста, чтоб не утруждать чтением, великолепно выполненные фотографии.
