Помпеи - [62]

Поставить второй этаж над помпейским домом было делом вовсе не простым. Старые дома, например дом Хирурга или дом Саллюстия, его не имеют. Большой проем в крыше, служивший источником света для атрия и прилежащих комнат, делал невозможным возведение второго этажа над всем домом: не только балки этрусского атрия, но и колонны из непрочного туфа в четырехколонном атрии не выдержали бы тяжести поставленного на них этажа. Кроме того, второй этаж над атрием заслонил бы комплювий и отнял от передней части дома значительную долю света, которого и так было не очень много. Поэтому второй этаж появляется над помпейским домом в виде мезонинов, надстроенных над двумя-тремя передними или боковыми комнатами. Поднимаются в эти мезонины прямо с улицы по наружным лестницам.

Когда обожженный кирпич завоевал прочное место в строительстве, а кирпичные колонны заменили собой колонны из туфа, для надстройки второго этажа открылись новые возможности: кирпичные колонны могли стать опорой для внутренних галерей, которые, опоясав комплювий, стали связующим звеном между отдельными мезонинами, куда теперь вела уже внутренняя лестница. Разрастающаяся семья получила, таким образом, новую возможность разместиться в доме, становившемся без надстроек для нее слишком тесным. Кроме того, расчетливый домохозяин придумал еще способ увеличения жилой площади: он выдвинул на улицу некоторую часть мезонина, которую можно назвать висячим, со всех сторон закрытым балконом. Стены этого балкона прорезаны большими окнами, и он служит, таким образом, «фонарем» для всего мезонина, к которому он придан. Часто такой мезонин превращался совсем в отдельную квартиру. Бывали и балконы, покоящиеся на колоннах или каменных столбах: такие есть на Форумской улице и на северной стороне Морской.

Таковы были перемены, постепенно изменявшие облик помпейского богатого дома, охотно подчинившегося требованиям бойкого промышленного и торгового города. Из одноэтажного особняка, занимавшего большую площадь и предназначенного для одной семьи, он постепенно превращался в конгломерат лавок, мастерских, промышленных заведений, которые, оцепив атрий и перистиль, словно зажали в своем кольце ядро старинного аристократического жилья. Им мало, однако, захваченной площади, и дом покорно ставит на себя второй этаж, который ему никак не удается органически связать со своим массивным корпусом, прерванным в середине обширным проемом комплювия. А так как над домом второму этажу места мало, то он высовывается на улицу, повиснув над ней в виде балкона.

Старая землевладельческая аристократия в Помпеях или включалась в общий поток промышленной и торговой жизни (вспомним Везония Прима и первого хозяина дома Веттиев, украсившего самую парадную комнату своего дома изображениями ремесленной и торговой деятельности), или сходила на нет. «Давным-давно прошла пора, что были Вибии богаты» — упадок старинного рода крупных землевладельцев засвидетельствован этим меланхолическим стихом, нацарапанным на стене басилики, а Вибии ведь были не единственными, кого постигла такая судьба. Беднея и теряя свое общественное положение, представители старых родов вынуждены были расставаться со своими домами; перестраивая на новый лад свою жизнь и берясь за какое-нибудь промышленное или торговое предприятие, они нередко должны были приспособлять к нему свое жилище. Большая сукновальня Верания Гипсея на Меркуриевой улице разместилась в прекрасном доме, варварски переделанном: перегородки между колоннами обезобразили коринфский атрий; перистиль, принадлежавший к числу самых обширных, богатых светом и воздухом, загромоздили тяжелые кирпичные столбы, которые служили опорой террасе, где сушились материи. А вот сукновальня Везония Прима — атрий с имплювием, фонтаном и картибулом: перед нами со вкусом устроенное жилье, украшенное в стиле эпохи Августа, и вдруг за таблином в изящном перистиле три громадных прямоугольных ванны, лохани с сукновальной глиной, стойла для «танца фуллонов». Сукновальня вольноотпущенника Стефана занимала прежний атрий и перистиль. Красильня некоего Убония поместилась в прелестном перистиле на Стабиевой улице: вместо веселого садика с фонтаном здесь стоят грубые, черные и растрескавшиеся от жара круглые печи с дымящимися котлами, в которых красят ткани. Прекрасный загородный дом — вилла Мистерий (рис. 37) (получил свое название от ряда фресок, которые расшифровываются как картины посвящения в мистерии Диониса), — находившийся на расстоянии около 100 м к северо-западу от Геркуланских ворот, пережил длинную и сложную историю. Основное ядро его принадлежит к III в. до н. э., к нему относятся атрий (3), таблин (2) и комнаты, группирующиеся вокруг них. С трех сторон они были окружены портиком (5), куда выходили некоторые комнаты. Вместо крыльев устроен коридор (4), пересекавший портик. Во II в. до н. э. к дому был добавлен перистиль с колоннами из туфа (12), куда вел сводчатый вход (13). Вокруг перистиля возник ряд новых помещений, между прочим большая столовая (15) в северном углу, открытый дворик (11), второй атрий (10) и расположенная рядом с ним баня. Центром жизни дома стал теперь перистиль. В I в. до н. э. большинство комнат было расписано в любимом тогда архитектурном стиле, и около того же времени пространство между колоннами в перистиле заложили почти до половины их высоты. Между 14 и 63 гг. н. э. главный вход выдвинули вперед к улице и с северо-восточной стороны пристроили большое крыло специально для рабов (14); на западной стороне частично заделали портик (5), шедший вокруг атрия; пробили в новой стене окна и пристроили с юга полукруглую веранду (1); с юго-восточной стороны прибавили новый двойной портик (21).