Помни - [7]

А Тарьен смотрел на нее и чувствовал, что его путь окончен. В ее золотых глазах, сияющих словно звезды на фоне бархатно-черной кожи, отражалось его собственное отчаяние. Или ему это только кажется, и он принимает желаемое за действительное, завороженный ее красотой и этой сверхъестественной ночью? Но так или иначе, ему не хотелось, чтобы она ушла. Он не мог ее отпустить! Его жизнь до этого момента казалась ему каким-то странным сном, и только эта встреча была реальностью. И сейчас ему хотелось, чтобы весь окружающий мир исчез, оставив их наедине. Он так сильно желал этого… разве могло его желание укрыться от нее?

— Ты действительно хочешь вернуться? — спросил он, посмотрев туда, где светились окна и играла музыка. — Может быть мы… мы могли бы осмотреть сад, если ты не устала. Свет достаточно ярок, а некоторые цветы распускаются только ночью…

Он и сам удивился своим словам и собственной смелости — перед ним все же был воин-кайли, как бы она сейчас не выглядела, воин, не расстающийся с мечом… Руайенн удивилась еще больше и некоторое время не могла вымолвить ни слова. Но в эту ночь многое изменилось для нее — она впервые так полно ощутила чужое сознание, готовое открыться ей навстречу, и, возможно, он тоже? Возможно ли? Она так долго была одна, занятая Творением и Предвидением…

— Тогда покажи мне их, — проговорила она наконец.

Он облегченно выдохнул застрявший в легких воздух, и улыбнулся, увлекая ее за собой, прочь от изящных башен и резных шпилей Сенестрия, от его беспечного веселья, прочь ото всех других… Он говорил обо всем, кроме Судьбы. Он и впрямь многое знал о тех растениях, что кайли собрали в этом невероятном саду. Ему легко было сдержать обещание.

Приближалась полночь, и небо над ними стало золотисто-фиолетовым — маги-кайли вмешались в естественный ход событий, добавив свои краски к световой симфонии. Множество кайли поднялись в небо, черно-фиолетовые росчерки их изменившихся тел вплетались в узоры, сотканные магией и звездным светом.

— Это и в самом деле прекрасно, — прошептал Тарьен, обернувшись к Руайенн.

— Ничего прекраснее быть не может, — отозвалась она, подавив свой порыв стать чистой энергией и взлететь, как другие. Ей не хотелось расставаться с Тарьеном. Может быть, позже…

Она подняла руку раскрытой ладонью вверх, и тонкая золотая спираль, родившись из переполняющей ее силы, устремилась вверх, найдя себе место в общем узоре. Тарьен, помедлив, прикоснулся к ее руке, и алая огненная лента переплелась с золотом… они посмотрели друг на друга… внезапный порыв ветра налетел на них, взметнув в воздух одежды Руайенн и длинные темные волосы Тарьена. От сдерживаемой силы двух магов зазвенел воздух. Они были равны. Золото и огонь… огонь и золото… Тарьен протянул руку и вынул заколку, удерживавшую волосы Руайенн простым заклинанием. Освобожденный черный шелк окутал их обоих блестящим облаком, их губы слились в поцелуе, их души соприкоснулись… на одно долгое мгновение понимания и нежности, на одно мгновение любви и единения… а затем ужас осознания обрушился на них, утопив в отчаянии, в его боли и ненависти, в ее недоверии и ярости, в попытках вернуть и сохранить разрушающееся сознание, увлекающее ее за собой во тьму небытия и изо всех сил старающееся оттолкнуть, спасти ее от того, что уготовила им программа-убийца в его душе… в его любви, в ее скорби… у них хватило сил лишь на то, чтобы оторваться друг от друга и в последний раз заглянуть в глаза… в золотые глаза, полные слез, в золотые глаза, полные боли… и небеса над ними окрасились в цвет крови…

— Я… не хочу так… — прошептал он. — Помоги мне… убей своей рукой… освободись…

— Тарьен…

— Люблю тебя…

— Тарьен…

— Скорее… меч…

Не отрывая взгляда от его молящих глаз, она завела руку за плечо… Их крики слились в один безумный вопль отчаяния… в ослепительный ультрамариновый росчерк, в обрушившийся на нее багряный дождь… Не осталось ничего кроме крови на ее одежде, на ее волосах и лице, на ее мече и руках… и стоя на коленях, не имея сил даже на то, чтобы оплакивать его, она вдруг поняла, что воздух полон ужаса и стонов, а информационные поля планеты переполнены болью и отчаянием, что крик, все еще звучащий в ее душе, принадлежит миллионам… ее кошмар стал явью. Она медленно поднялась и, ускоряя шаг, пошла в сторону Сенестрия, а потом побежала… и повсюду ее встречали тела ее сородичей и рыдающие над павшими иттри, илары и сантхи, повсюду царили безумие и смерть… прозрачная кровь кайли смешивалась с алой кровью их возлюбленных убийц… она видела других, похожих на Тарьена, иттриан с золотыми глазами, живых и мертвых… она видела безумцев, бродивших среди трупов… И, остановившись в центре мироздания, на открытой небесам площади амфитеатра Сенестрия, полного мертвецов, под багрово-черными небесами Руайенн, единственная из тех, кто выжил после встречи с Охотником, объединила свое сознание с сознанием своего меча, смешав свою кровь с кровью Тарьена и скрепив ею свою клятву…

* * *

…- Врата… Оператор… Врата… открылись…

Боль и ужас в голосе, и зарождающаяся спираль бесконечного страдания вокруг них.