Помни - [177]

«Получается, — думала она некоторое время спустя, прислонившись спиной к теплому металлу арки, на самом деле представляющей собой на четверть врытый в землю эллипс, — что арка — единственный путь сюда, если только ты не обладаешь способностью перемещаться в пространстве.»

И тихий голос, раздавшийся вдруг рядом с ней, явился для нее полной неожиданностью.

— С возвращением, — прошептал он из тьмы, — с возвращением, Ши'нтар…

26. Озамена, Цитадель Проклятого

Незнакомец, вернувший его к жизни, застал Раэрна сидящим на кровати в чем мать родила и «расчесывающим» мокрые волосы — по сравнению с «ванной комнатой» в спальне было просто жарко. Раэрн медитировал, скрестив ноги, положив руки на колени ладонями вверх и закрыв глаза. Спутанные темные от воды пряди постепенно подсыхали, обретая свой естественный цвет. Кайли успел укоротить их до привычной длины — до талии — выше не позволял этикет. Со стороны зрелище было впечатляющим — словно в лицо магу дул сильный ветер, заставлявший густую слабо светящуюся фиолетовым копну волос взлетать над его плечами, но при этом ни малейшего движения воздуха в комнате не ощущалось. Раэрн слегка нахмурился, почувствовав чужое присутствие, но глаз не открыл и занятия своего не прервал.

Фрэнн разглядывал его, стоя у двери и радуясь, что глаза мага закрыты. Выглядел кайли отвратительно. Его бархатно-черная кожа была сейчас пепельно-серой и казалась какой-то высохшей, обведенные еще более темными кругами глаза глубоко запали. Он чуть заметно улыбался растрескавшимися от лихорадки губами, и улыбка эта была жуткой, как предсмертный оскал. Но все же его теперешний вид нельзя было сравнивать с тем, как он выглядел, когда Фрэнн Сорлано отыскал его.

Фрэнн до сих пор еще не знал, какую силу выпустил на свободу, хотя некоторые сомнения закрались в его душу, когда он обнаружил, что реанимационная паутина, которой он воспользовался, рассыпалась в прах. Тот человек, который указал ему, где искать… был ли он вообще человеком? Он стал теперь сомневаться в этом. А заодно и в том, что поступил действительно разумно, вернув к жизни того, кто уж точно человеком не был.

Фрэнн всю свою жизнь стремился обрести нечто, чего от рождения не имел, нечто способное изменить его, дать ему власть над человеческим телом… Его врачебная карьера была недолгой, но оставила в его душе неизгладимый след. Разуверившись в возможностях науки собственного мира, он пустился на поиски силы, способной превзойти ее. С тех пор он побывал на многих мирах, но до сих пор не приблизился к своей цели.

Он видел множество цивилизаций столь мало отличавшихся от его собственной, что они казались близнецами. Видел руины городов, построенных расами столь могущественными, что они могли преобразовывать вселенную по своему желанию одной лишь силой разума и свободной воли. Он видел их безжизненные планеты, и с горечью сознавал, что путь, который они избирали, неизменно вел к поражению, к гибели… Их сила была силой смертоносной. А он надеялся обрести Силу Исцеления. Надеялся несмотря ни на что. Это стало его специальностью — надеяться. Он мечтал научиться противостоять болезням тела и духа. Он собирал крупицы знаний и применял их на свой страх и риск. Но он понимал, что для того, чтобы эти обрывки стали системой, ему нужен учитель. Нужен Мастер.

Озамена была для него всего лишь очередным заурядным миром в бесконечной череде других миров. Он «прыгал» без всякой системы, не зная даже, как именно ему это удается. Просто в какой-то момент он ощущал, что время пришло, закрывал глаза… и оказывался в новом мире. Этот дар был с ним всегда, но он, не задумываясь, променял бы эту способность на возможность лечить. Исцелять… Он осознавал, что это стремление граничит с безумием, но ничего не мог с собой поделать. Он потерял два десятка жизней за раз, и хотя его личной вины в случившемся не было — он не смог их спасти, но и никто не смог бы — долг перед ушедшими преследовал его, заставляя забираться все дальше от дома в тщетной попытке убежать от себя.

Но на Озамене он задержался. Почти шесть лет ушло у него на поиски затерянной в горах Цитадели. Старик, явившийся ему во вторую ночь его пребывания на планете, был немногословен. Он сказал лишь, что тот, кого Сорлано ищет всю жизнь, погребен заживо в Старых горах, лежащих за равниной. Он окинул взглядом окружавшее их серебристое море склонявшихся под ночным ветром трав и сказал: «Вот, что ему под силу.» «Что именно?» — не понял Фрэнн. Старик перевел на него тяжелый взгляд и усмехнулся: «Эта земля была мертва, до того, как его дыхание коснулось ее,» — обронил он и исчез, словно и не существовал никогда. А Фрэнн, потрясенно озираясь, разглядывал мерно катящиеся по равнине серебряные волны и постепенно свыкался с мыслью о том, что ему суждено остаться здесь навсегда.

За все эти годы он ни разу не пожалел о своем решении, хотя временами ему казалось, что Цитадель — всего лишь призрак, подобный его ночному гостю. Он довольно скоро понял, что ищет замок Проклятого Мага, местонахождение которого было тайной и в лучшие времена, но даже это не могло заставить его изменить планы. Зловещие легенды, которые слагали об этих местах, служили ему утешением и поддержкой. Они питали огонь его надежды. Он устал от чужих миров и привык считать Озамену своей новой родиной. И даже если бы сила Проклятого оказалась всего лишь мифом, он, пожалуй, не слишком огорчился бы.