Помни - [175]

— Как… откуда это известно?

— Закс, — голос Миона слегка дрогнул, когда он произнес имя того, кто более не являлся его другом, — прислал мне отчет. Работа Амедис была нарушена сильнейшей энергетической аномалией. Планетарная энергетическая сеть на несколько микросекунд была полностью нейтрализована.

— Но… это значит…

— Это значит, — произнес Мион ледяным тоном, — что не нужно делать вид, что все лучше, чем есть на самом деле. Мы — бывшие маги, и Этравен уже не тот, что прежде! Нам нужны все эти машины, чтобы перемещать тела между мирами, а кайли до сих пор свободны в своем выборе!

— Значит, они ушли. И… их память…

— Полностью восстановлена Вратами! И не без помощи Хранителей.

— У них может получиться… и все узнают…

— О да, у них может получиться. Еще как может!

— И… что тогда будет?

— Все будет зависеть от того, насколько далеко они собираются зайти в своем стремлении отомстить нам, — Советник пожал плечами.

— Память вернется к ним, когда они прибудут в Доминион, а может и раньше. Вся память. Но что они будут делать, когда поймут, что тот, за кем они вернулись, мертв? Один из нарушителей режима, маг… полагаю, это к нему отправились Изначальные… но он…

— Мертв благодаря нам! Охранные программы уничтожили его разум.

— Вспомните и еще кое-что, — промолвил Мион, устало опускаясь в кресло. — Вспомните нашу последнюю ужасающую схватку с кайли. Схватку, ставшую возможной только потому, что некая машина открыла нам и кайли прямой путь через Доминион на Озамену… Тысячи оборванных жизней с обоих сторон. О да… земли Озамены щедро политы кровью людей, кайли и Этравена… и крови было бы еще больше, если бы кто-то не вмешался и не уничтожил врек. Наблюдатели… точнее, Второй Наблюдатель Элевьен считал, что это сделала та, кого мы знаем под именем Ши'нтар Илварин. И он считал, что одна из тех душ, что мы сегодня потеряли, принадлежала ей.

— Но тогда… этот маг, что ее разыскивал… легендарный Савьер?!

— Вот именно! И можем ли мы быть уверены в том, что он не спланировал все это — для того, чтобы отомстить нам за ее смерть?

— Но ведь он погиб в той битве!

— Погиб… или позволил себе умереть. Если один из кайли убил его альтернативным способом… забрал его сознание с собой… это означает, что он избежал Врат.

— Но теперь-то он уж точно мертв! Никто не мог уцелеть после того, что произошло сегодня с пространством вокруг Иллиарна! Были задействованы все без исключения охранные системы!

— Может, он и мертв, но он не попал в Матрицу Врат, а Ши'нтар теперь известно все, и ей также удалось ускользнуть от наших сетей. Она свободна… и, рано или поздно, она вернется, чтобы отомстить за него. Возможно, в новом обличье, но вернется. И тогда нас ждет поражение.

— Поражение?

— Да, поражение! — глаза Миона метали молнии. — Потому что без кайли, без их эмпатии и нашей любви к ним мы превратились… превратились в ничто!

— Как вы смеете!.. Вы, Советник, Правитель…

Но ему было все равно. После того, как он собственными руками отправил Закса на смерть — за то, что тот сказал ему правду… после того, как он узнал, что это значит — вырвать сердце и продолжать жить… предать и остаться один на один со своей виной и осознанием того, что ничего нельзя исправить… нет, он не желал больше лгать.

— Смею! Откройте глаза — мы умираем! Мы почти уже мертвы! Этот мир убивает нас также верно, как уже уничтожил кайли и других. Мы сами себя убиваем. Разве на Эолисе правит та раса, которая начинала Путь?! Разве мы сохранили свои возможности хотя бы наполовину?! Наше чувство вины не позволяет нам чувствовать себя свободными… чувствовать себя счастливыми — никогда!

Трое Избранных вскочили на ноги и в едином порыве простерли руки в сторону того, кто осмелился высказать вслух то, что ощущал каждый из них.

— Можете убить меня, если желаете, — произнес Мион спокойно, глядя на них. — Второй Наблюдатель позаботился о том, чтобы ход событий был необратим. Все это, — он обвел рукой полутемный Зал Совета, на стенах которого мерцали миллиарды огней, — все это будет, наконец, уничтожено, и я заранее благословляю тот день и час, когда это произойдет!

— Но те, кто заперт в этом мире… они ведь тоже изменились! Если они освободятся… Универсум содрогнется!

Мион криво улыбнулся и пожал плечами.

— Если они освободятся, мы всего лишь столкнемся с последствиями того, чему сами дали жизнь.

— Советник… — их голоса звучали теперь чуть ли не умоляюще. — Вспомните… ведь первыми жертвами были те, кто слишком доверял нам, чтобы заподозрить подобное предательство. Они никогда не простят!

— Они воины, — произнес вдруг один из Избранных задумчиво, — они горды и ставят честь превыше жизни… но все же… предательство — как они могли попасть в такую ловушку? Почему они не сопротивлялись, когда поняли, что происходит?! Они ведь поняли, правда?

— Они были детьми своего народа, свободными и гордыми, — произнес Мион тихо. — И сильными… ведь мы считали их именно такими — сильными и гордыми… до тех пор, пока не вынудили себя ненавидеть… Но, осознавая свою силу, они скорее умерли бы сами, чем позволили погибнуть тем, кого любили… и они умирали. Умирали за нас — вместо нас, в войне, которую мы развязали. В Ночь Отчуждения, а затем в войне с Охотниками, с убийцами, которых создали мы! Мы предали их… и забыли о том, какова может быть их любовь — зато теперь мы узнаем, какова их ненависть! Мы это полностью заслужили!