Помни - [16]

Но ведь, так или иначе, их с Соланом смертоносный тандем был известен теперь по всему побережью. Ей нечего было больше доказывать — разве что самой себе. Но еще до того, как ее клинок обрел свою жуткую славу, а ее сознание необратимо изменилось, Верховный Магистр лично поздравлял ее на Осеннем Балу в год ее выпуска, хоть и не был обязан этого делать. Лучшие воины Айрнрода сражались в ее честь. Она почти смирилась с тем, что не сможет использовать силу так, как это делают ее родные, — смирилась, потому что Дамир Солан показал ей другие возможности… очень странные возможности. Сейчас она, пожалуй, смогла бы поспорить с магами. Но Даини… для него магия — это все. Она припомнила — Льерд рассказывал ей, что у Катриэля есть сестра-близнец, и что сила — и контроль над ней — были у них разделены на двоих. И что он рискнул жизнью — своей и сестры — чтобы разорвать их связь — ради Искусства, ради того, чтобы оба могли использовать силу независимо друг от друга. Он не смирился после того, как ему отказали впервые… и никогда не смирится, поняла она, глядя на него. Но какое до этого дело Мастерам Академии? Он использует какие-то нетрадиционные методы, он сам себе враг. Стал бы Мастером, а уж потом демонстрировал свои безумные идеи — так говорил Льерд, но в его голосе презрение мешалось со страхом и уважением. Эксперименты Катриэля Даини — слишком опасные для окружающих эксперименты — далеко не всегда оказывались неудачными. «Вот что их пугает», — подумала Ши'нтар, припомнив слова брата.

— Да, действительно, — проговорила она негромко. — Это не так просто.

Он вздрогнул — слишком много времени прошло между его заявлением и ее ответом. Она отпила глоток из своего кубка и уставилась в огонь, избегая другого пламени — в его взгляде, обратившемся к ней.

— Не так просто, как сдаться, — добавила она, все еще думая о нем.

Эти ее слова оказались для Катриэля последней каплей. Уже не владея собой, он вскочил, расплескав вино, и гневно уставился на нее сверху вниз.

— Что?.. — переспросил он хрипло, так как голос внезапно отказался ему служить. — Сдаться?! Да что вы можете знать об этом! Вы, Мастер!

Она подняла голову, удивленная его реакцией, и его гнев неожиданно угас, не встретив сопротивления. В ее взгляде было лишь сожаление. Он посмотрел на свою руку, по которой стекало вино, поставил кубок на столик и, на мгновение прикрыв глаза, нарисовал в воздухе замысловатый знак одной рукой. Капли вина исчезли с его руки, с туники и с пола, вернувшись в бокал. Он открыл глаза и насмешливо посмотрел на успевшую вскочить и обнажить меч Ши'нтар. Это был всего лишь инстинкт, выработанный годами тренировок, но все же она осталась недовольна собой.

— Как видите, я обманом проник в ваш дом, Мастер, — заявил Катриэль, с вызовом глядя на нее. — Я оскорбил вас… но ваш меч, несомненно, может исправить это.

— Я не убиваю своих гостей, маг, — ее меч бесшумно вернулся в ножны за спиной. — Особенно когда им так плохо. Прошло всего два года… я хорошо помню, что для меня означало Испытание.

Его глаза расширились… и их удивительное сияние внезапно угасло, заставив Ши'нтар вновь ощутить сожаление и чувство потери. Да, этот маг волновал ее сильнее, чем ей того хотелось бы.

— Откуда вы… — начал было он, но внезапно понял, что кто угодно мог сказать ей об этом. — Ах, да, конечно, — он опустил голову. — Скоро весь город будет об этом знать, — произнес он с горечью. — За всю историю Академии еще никому не отказывали дважды!

— Значит, они действительно не позволили тебе?.. — прошептала она, сама не заметив, что вопрос задан вслух — и в личной форме, но Катриэль не обратил на это внимания.

— Они никогда не позволят! — отрезал он, и глаза его на миг вспыхнули прежним яростным огнем. — Я уверен в себе, — сказал он, но вдруг с ужасом понял, что это не так. — Я знаю, что готов, — возразил он себе вслух, но голос его дрогнул. — А они знают, что я не умру во время Испытания, как им того хотелось бы. Не умру и не отступлю… не знаю, зачем я говорю вам все это, Мастер, — закончил он с досадой.

— Они убьют вас, если вы пойдете против их воли, — заметила Ши'нтар.

— Наверняка, — проговорил он тихо — огонь окончательно исчез из его глаз и из его голоса. — И, конечно, я не смогу противостоять им. Простите меня. Я не должен был так себя вести, я просто…

— Не извиняйтесь, — она вновь опустилась в свое кресло, — я… понимаю.

— Думаю, да, — он пристально посмотрел на нее и медленно сел. — Вы понимаете.

Он действительно ощущал это — ей были понятны его чувства. И ей было не все равно. «Эмпатия, — оборвал он себя. — Не обольщайся, маг. Ты ей не нужен». Кому вообще он нужен теперь? Отстранен от Испытания… снова. Он уже пережил это однажды. Он все еще помнил — разве он сможет когда-нибудь забыть — как не мог смотреть в глаза магам, с которыми когда-то учился, и перед кем шутя демонстрировал свою силу. Тем, кто прошел Испытание. Он не мог видеть, как они готовились войти в Лабиринт — и как они возвращались. А они не могли смотреть в глаза ему.

Он так и не смог заставить себя прийти и поздравить их в день выпуска на традиционном Балу — не мог вынести их снисходительно-сочувствующих взглядов. И еще кое-что отражалось в их глазах — они могли теперь делать все, что им вздумается, они были свободны и пьяны этим новым ощущением. Проклятье, некоторые из них не обладали и десятой долей его способностей — но стали Мастерами! А теперь ему предстоит пройти через все это еще раз — или бежать, окончательно покрыв себя позором. А на Балу будет Рангольд… и Лилиан. Нет, на этот раз он должен пойти, даже если это убьет его! Хотя бы для того, чтобы доказать себе, что его волю не так легко сломить.