Ползучий дом - [4]

— Нашел, за что ухватиться… Держись крепче, я еще сорваться могу.

— Не советую. Курить брошу, но убью.

Железная хватка чуть выше колена. Синяки гарантированы. Но зато в следующий момент тяжесть исчезла совсем. Напарник повис рядом на карнизе.

— Как это ты?..

— Слегка пешочком. По стене.

Сергей догадался:

— У тебя ботинки на рифленой подошве?

— Ага.

— И ты, гад, полез вторым?

— Но ты же пластичнее.

— Я тебе потом морду набью. Набил бы сейчас, но нечем.

— Ладно, вылезать-то собираешься?

— Опять я?

— А кто?..

Из последних сил Сергей пошел на рывок и вцепился в оконную решетку. Упражнение не осталось безнаказанным: карниз постигла участь давешних скоб.

— Руку!..

Нижеследующий (вернее, аналогичный) способ выживания красочно обрисован в мемуарах одного известного барона — того угораздило провалиться в болото вместе с лошадью. В некотором смысле Валере было проще, он двигался пешком (лошадь уже одолела этот участок маршрута). Но как ему удалось придать себе ускорение за счет уже вываливающегося карниза, навеки останется тайной даже для него самого.

Сергей ухватил запястье напарника:

— Вот чучело неуклюжее!

— Сам-то! Сухожилие мне порвал.

— Отпустить?..

Через секунду на решетке висели оба. Решетка подалась под тяжестью в полтора центнера и… нет, не рухнула. Дуракам, как известно, везет, хотя бы на финише. Просто откинулась вниз и припечатала обоих по башке. Приматам, как известно, терять нечего. Вот были бы мозги — было бы сотрясение, да.

Цирк на Цветном бульваре отдыхает. И на Ленинских горах — тоже.

Сбивать замки не пришлось, поскольку они за давностью лет претерпели усушку и утруску, проще говоря — отсутствовали. Окно распахнулось без дополнительных усилий. Скрючившись в три погибели, друзья уселись на подоконнике. Валера потер запястье. Сухожилие — нет, не порвано, но синяк останется, факт.

— Так… ну, а дальше что?

Карниз — он же подоконник — опоясывал здание практически целиком. Поскольку передвигаться иначе в оконной нише высотой меньше метра было невозможно, налетчики, как два контуженых удава, поползли в обход здания.

В углу нашли вентиляционную трубу, один конец — на крышу, другой — почти у пола.

— Хлипкая, — с сомнением заметил Валера.

— Не. Клеймо «Best air» видишь? Умеют работать, я у них брал.

— Ага… А глаз прямо над спуском, это хорошо.

— Убьем?

— Не будь вульгарен. Лучше придержи.

— Чего придержать?

— Меня, тормоз.

— Грыжу я с тобой заработаю… За что тебя хватать-то?

— За яйца, блин! — прорычал напарник, свешиваясь головой вниз.

Сергей одной рукой обнял как родную ту самую хлипкую трубу, а второй взялся за карниз, в обхват груди друга.

— Не, так не пойдет, — заявил Валера. — Ты мне пространства для маневра не оставил. Подальше.

— Так?

— Еще дальше.

— Ну, и улетишь к едреням.

— Нормально все. Расслабься.

Теперь Сергей держался за карниз на уровне причиндалов напарника, почти в соответствии с его пожеланием. Весьма стрёмная сексуальная позиция, зато пространство для маневра появилось.

Валера повис над камерой слежения, перерезал один единственный тонкий проводок. Выглядело как вполне естественный обрыв… После чего начал медленно выпрямляться, опираясь ладонью все о ту же трубу. Пока что фирма «Best air» держала марку.

Вот тут-то и сказались особенности свободного маневрирования.

— Ох, мать!..

Почти выпрямившись, уже схватившись одной рукой за карниз, Валера нечаянно поддал его головой и рефлекторно дернулся. А Сергей, следуя рекомендации, успел расслабиться, и как раз в этот момент выпустил напарника из объятий.

Не воздушные акробаты, да. Невозможно быть гениальным во всем.

Валера сорвался с карниза и повис на ослепшей камере. Камере это, естественно, не понравилось. Ее конструировали отнюдь не в качестве гимнастического снаряда.

Инстинкт самосохранения — великая штука: этот филин (или дятел?) успел перехватиться за «Best air» — что оказалось существенно надежнее, чем хвататься просто за air, best он и в Африке best — и в мгновение ока съехал вниз.

— Ффу… Ну, ты там где, тормоз?

— Левитатор хренов…

Короче, обошлось. Хотя — как это ни вульгарно — несчастная камера все-таки была убита без шансов на реабилитацию. Да и черт с ней. Что так, что эдак, сразу никто не заметит. Они здесь, в депо, больше на запись работают. Это ж не вокзал. Сюда далеко не каждый день всякие мудаки лазают по внешней стене. Что тут делать нормальному мудаку (клиника не в счет)? Кабина СИБТ — не кар и не флайер. Ее не угонишь, а если угонишь, то не продашь. В наше продвинутое время никого ведь не посещает гениальная идея угнать поезд метро… В общем, случай атипичный, как пневмония на всю голову.

— Вот. Только эта, на других срисуют.

— Лерка, блин, и на этой срисуют…

В зал, переговариваясь, вошли двое механиков. Диверсанты едва успели нырнуть под облюбованную кабину и затихарились между полозьями.

— А если она сейчас тронется?

— Типун тебе.

(Если она тронется, можно совершенно бесплатно получить много вольт. Но мы не ищем легких путей.)

К счастью, механики надолго не задержались. Покрутились вокруг соседней кабины и погнали ее в ремонтный отсек.

— Все, вперед.

Да уж, вперед. Пока единственная доступная таратайка не послала воздушный поцелуй. Шутки шутками, а где тогда прятаться, если еще кто заглянет?