Полвека в Туркестане. В.П. Наливкин: биография, документы, труды - [185]

Таким образом вакф-нама, скрепленная печатью казия, если только нет доказательств ее подложности, с мусульманской точки зрения представляется неопровержимым документальным доказательством права пользования и владения[608], равносильным нашим купчим крепостям и дарственным записям [609].

* * *

Вакфы при мусульманском правительстве. Обращаясь к разного рода документам исторического значения, видим, что со времени распространения в Средней Азии ислама предметами, обращавшимися здесь в вакф, издревле были главным образом: 1) земли, 2) караван-сараи, лавки, бани, мельницы, крупорушки и иные этого же рода дающие доход недвижимые имущества, 3) деньги и 4) книги. (При приведении в начале 90-х годов в известность туземных мадраса края вакуфные библиотеки оказались лишь при крайне незначительном числе этих школ, причем и эти немногие, значившиеся лишь по документам библиотеки в действительности оказались давно уже расхищенными).

Документы одного из древнейших в Фергане – Караскан-ского мазара, находящегося неподалеку от гор. Намангана[610], свидетельствуют о том, что в древности, в течение первых 34 веков мусульманской эры, здесь было в обычае вместе с землей обращать в вакф также рабов, рабочий скот и земледельческие орудия как неразрывную часть обращенного в вакф сельского хозяйства [611].

Впоследствии это вышло из употребления; но зато, в особенности в той же Фергане, со времени возникновения здесь Кокандского ханства, т. е. приблизительно с начала XIX столетия[612], наблюдается все большее и большее число случаев обращения ханами в пользование вакфообладающих учреждений не дохода с вакуфной земли, а поземельной подати (херадж и танаб[613]), причитающейся с того или другого селения, возникшего на не населенной прежде вакуфной земле. Если на вопрос о том, какой вакф имеет то или другое учреждение, отвечают: «такой-то кишлак» (а не земля, находящаяся в таком-то кишлаке) – это значит, что в данном случае объектом непосредственного вакуфного пользования является не доход с земли, а подать, ежегодно взыскивающаяся с земель такого-то кишлака[614]).

Каким образом возникали эти случаи вакфопользования, будет видно из нижеследующего изложения, причем совершенно необходимо иметь в виду, что вскоре же после смерти основателя мусульманской религии все виды зякета, вопреки основным тезисам Корана и шариата, из принудительного пожертвования на путь Божий превратились в личный доход правителей мусульманских государств, крайне неохотно делавших расходы из этих средств на разного рода народные, государственные нужды [615].

Выше было уже сказано, что обращение того или другого имущества в вакф и юридически и практически завершалось заявлением о том вокифа при свидетелях, в присутствии казия и составлением вакф-намы.

Большинство вокифов этим и ограничивалось, тем более что, по издревле установившемуся обычаю, сборщики податей, с ведома ханов и хакимов, управлявших вилаетами, с вакуфных имуществ, в особенности же с незначительных по их стоимости и доходности, обыкновенно никаких податей не взимали, исходя из того положения, что, если следуемая с этих имуществ подать и поступит в пользу такого богоугодного вакфооблада-ющего учреждения, как школа, мечеть, мазар, потомства какого-нибудь особо чтимого ишана и т. п., то, по существу, дело это будет опять-таки богоугодным (саваб), а во-вторых, эта часть зякета поступит, так сказать, по своему прямому назначению, т. е. на путь Божий.

Однако же некоторые вокифы, жертвовавшие крупные земельные имущества, а равно и вакфообладающие учреждения, владевшие такими имуществами, в тех случаях, когда они имели основания опасаться, что местные административные лица и сборщики податей, ввиду значительности сумм, по шариату подлежащих отчуждению в подать, не захотят поступиться последней в пользу вакуфного учреждения, обращались к хану или эмиру с просьбой принять участие в богоугодном деле и отказаться от полагающейся по шариату подати в пользу вакфооб-ладающего учреждения. В случае согласия хана на такую комбинацию он выдавал на этот предмет за своей печатью особый документ, ярлык или иноят-наму[616], причем сверх того нередко прикладывал свою печать и к самой вакф-наме, для которой, как для документа, утвержденного судом в лице казия, эта ханская печать никакого существенного значения не имела на приведенных выше основаниях.

Иноят-нама (а равно и ярлык), являясь выражением личной воли хана, имела значение лишь на время правления последнего. С воцарением нового хана обеление вакфа, т. е. освобождение его от уплаты подати, по силе раньше данной иноят-намы, прекращалось и фактически и юридически, а для продолжения этого обеления требовалось получение новой иноят-намы от вновь воцарившегося правителя.

Даже и при жизни хана, давшего иноят-наму, последняя имела абсолютное значение лишь по отношению к административным лицам, а не к суду, ибо утверждение документов, устанавливающих то или другое право, являет собой прерогативу власти суда, казия, а не хана. Если вокиф, после учреждения вакфа и составления у казия вакф-намы, захочет вернуть себе добровольно отчужденное им от себя имущество, ни один казий не признает за ним этого права. Если же хан издает распоряжение об уничтожении данной им иноят-намы, ни один казий не будет иметь достаточных оснований для признания его деяния абсолютно незаконным.