Полвека без Ивлина Во - [72]
В начале трилогии Гай ведет жизнь отшельника в окрестностях Генуи. Он разведен, хотя все еще считает, что соединен с женой узами церковного брака. Итальянцы не любят Гая, но он относится к этому равнодушно. Можно подумать, что он страдает болезнью, которая у католиков называется «душевной черствостью». Автор пишет:
Гай же не имел никакого желания ни внушать, ни убеждать, ни делиться своими взглядами и мнениями с кем бы то ни было. Он не дружил ни с кем даже на почве своих религиозных убеждений. Он часто жалел, что живет не во времена действия законов против папистов и нонконформистов, когда Брум был одиноким передовым постом католической веры, окруженным чуждыми этой вере людьми. Иногда он воображал себя отправляющим в катакомбах перед концом света последнюю мессу для последнего папы…[234]
Представьте себе: Ивлин Во и папа Иоанн XXIII находятся в подвале английского загородного дома. Взрывается бомба. Род человеческий уничтожен. Во ликует. Святой отец глядит на него с отчаяньем. Они служат обедню при закрытых дверях.
Из трех томов трилогии «Люди при оружии» — наилучший. Краучбек проходит военную подготовку. Дух времени схвачен. Несмотря на умышленную неопределенность его роли (католика и благородного человека), Во еще способен на великолепный поступок большой разрушительной силы.
В радиоприемнике в офицерской столовой прозвучало несколько выступлений мистера Черчилля. Гаю они показались невероятно хвастливыми, к тому же за ними, за большей их частью, последовали сообщения о крупных неудачах, подобно божьей каре в «Последнем песнопении» Киплинга. Гай знал мистера Черчилля только как профессионального политика, сиониста, компаньона газетных королей и Ллойда Джорджа.
По сравнению с Во Ювенал был добродушен и мил по отношению к Домициану.
В «Людях при оружии» мы находим одно из самых замечательных созданий Во — Эпторпа. Он товарищ Гая по оружию, патологический выдумщик. Мания и патология — ключ к комедийной выдумке. С неумолимой последовательностью он отдается своим бредовым идеям, которые усиливают комизм книги. Маниакальная страсть Эпторпа к «гром-боксу» (автономный химический клозет фирмы Коннолли) и поражение в противостоянии с другим столь же патологическим типом, бригадиром Ритчи-Хуком, описаны с необычайным блеском.
В «Офицерах и джентльменах» повествование переносится из Англии в Александрию, а потом показан débâcle[235] на Крите. Рассказ о военных действиях не вяжется с манерой Во, возможно потому, что он понимает: для одного война — пальба, а для другого — беда. Несмотря на ее неизменную ясность, проза часто становится поверхностной, и читатель начинает замечать уловки автора. Со времен викторианцев ни один писатель так охотно не прибегал к совпадениям и путанице, когда один персонаж принимается за другого. (На этом блестящем приеме построен роман «Сенсация».) Меня все время интересовало: встретит ли Триммер (мужлан, из которого журналисты сделали национального героя) бывшую жену Гая в Эдинбурге. Все-таки Великобритания не настолько маленькая страна для подобных совпадений.
Кроме того, у Во появился новый пессимизм. Гай из милосердия дает Эпторпу выпить виски в больнице и тем самым убивает его.
Хотя Во считает, что добродетель сама себе награда, он, похоже, хочет сказать, что в этом жестоком мире ни одно доброе дело не может принести добрый плод. Подобно многим новообращенным католикам из английской литературной элиты, Во находится в опасной близости к манихейству.
Сага завершается «Концом битвы». Гай Краучбек вновь сходится со своей женой, которая погибает во время воздушного налета, в то время как он находится в Югославии. Во прекрасно описывает успешный заговор английских коммунистов, в результате которого Тито приходит к власти. Любители «Синей книги» Роберта Уэлча[236] будут благодарны за то, что подтвердились их худшие догадки. Во не щадит левую интеллигенцию — предмет его особой ненависти с тридцатых годов. С гениальной язвительностью он высказался и об американцах, чью речь не потрудился передать правильно: все они родом из Среднеатлантических штатов, но почему-то говорят «я щитаю…».
Нападкам подверглись представители мелкой буржуазии и мещанства. Это своего рода Сноупсы[237] Ивлина Во. Они беспринципны и неразборчивы в средствах. Со своим ужасным говором и растрепанными волосами, пронырливые, вероломные, они втираются в высшее общество, наследуют земельные наделы. Кто-то из героев замечает, что одна только прическа делает плебея невыносимым. В ответ на замечание, что можно постричься и по-другому, следует гневное восклицание: дело не в том, как волосы пострижены, а в том, как они «растут».
В «Конце битвы» автору удалось создать еще один объемный портрет. Это офицер Людович, пробившийся из низших чинов, самоучка, влюбленный в слова. Сначала он — высоколобый автор «Мыслей», потом пишет книгу ужасов, ставшую бестселлером, и, как помешанный, сюсюкает с пекинесом, купленным, как он объясняет, «для любви». К концу трилогии большинство героев погибает, поспешно убранные автором. Немногие, кто все-таки выжил, удостоились счастливого конца. Гай Краучбек женится на католичке из древнего рода, и супруги мирно доживают свой век в Бруме, их будущее омрачает только склонность мужа к полноте.
![Заводной апельсин](/storage/book-covers/dc/dc7e1e1c36ed2b7122022c4ce58c8110ab1b4fb1.jpg)
«— Ну, что же теперь, а?»Аннотировать «Заводной апельсин» — занятие безнадежное. Произведение, изданное первый раз в 1962 году (на английском языке, разумеется), подтверждает старую истину — «ничто не ново под луной». Посмотрите вокруг — книжке 42 года, а «воз и ныне там». В общем, кто знает — тот знает, и нечего тут рассказывать:)Для людей, читающих «Апельсин» в первый раз (завидую) поясню — странный язык:), используемый героями романа для общения — результат попытки Берждеса смоделировать молодежный сленг абстрактного будущего.
![1985](/storage/book-covers/75/7546f359a9d53c0c584a92996b1eaff53f5c0f9d.jpg)
«1984» Джорджа Оруэлла — одна из величайших антиутопий в истории мировой литературы. Именно она вдохновила Энтони Бёрджесса на создание яркой, полемичной и смелой книги «1985». В ее первой — публицистической — части Бёрджесс анализирует роман Оруэлла, прибегая, для большей полноты и многогранности анализа, к самым разным литературным приемам — от «воображаемого интервью» до язвительной пародии. Во второй части, написанной в 1978 году, писатель предлагает собственное видение недалекого будущего. Он описывает государство, где пожарные ведут забастовки, пока город охвачен огнем, где уличные банды в совершенстве знают латынь, но грабят и убивают невинных, где люди становятся заложниками технологий, превращая свою жизнь в пытку…
![Механический апельсин](/storage/book-covers/1e/1e333f99d6196a2e8bbd2051867da128d76d431c.jpg)
«Заводной апельсин» — литературный парадокс XX столетия. Продолжая футуристические традиции в литературе, экспериментируя с языком, на котором говорит рубежное поколение малтшиков и дьевотшек «надсатых», Энтони Берджесс создает роман, признанный классикой современной литературы. Умный, жестокий, харизматичный антигерой Алекс, лидер уличной банды, проповедуя насилие как высокое искусство жизни, как род наслаждения, попадает в железные тиски новейшей государственной программы по перевоспитанию преступников и сам становится жертвой насилия.
![Сумасшедшее семя](/storage/book-covers/01/01073126b4f8082f94f8d23fea5c56b7dbfda9e3.jpg)
Энтони Берджесс — известный английский писатель, автор бестселлера «Заводной апельсин». В романе-фантасмагории «Сумасшедшее семя» он ставит интеллектуальный эксперимент, исследует человеческую природу и возможности развития цивилизации в эпоху чудовищной перенаселенности мира, отказавшегося от войн и от Божественного завета плодиться и размножаться.
![Семя желания](/storage/book-covers/7f/7f6e84a9e41ebfb72e223da910b2ff3e5554b371.jpg)
«Семя желания» (1962) – антиутопия, в которой Энтони Бёрджесс описывает недалекое будущее, где мир страдает от глобального перенаселения. Здесь поощряется одиночество и отказ от детей. Здесь каннибализм и войны без цели считаются нормой. Автор слишком реалистично описывает хаос, в основе которого – человеческие пороки. И это заставляет читателя задуматься: «Возможно ли сделать идеальным мир, где живут неидеальные люди?..».
![Император Юлиан](/storage/book-covers/38/383e91ef8672f6e71f2ceb78e7d8662520d14ae4.jpg)
Исторический роман "Император Юлиан" знаменитого американского писателя Гора Видала (род. 1925) повествует о том, как чуть было не повернула вспять история человечества.Во зло или во благо?Друг Дж. Ф. Кеннеди, Видал пишет своего "идеального лидера", в первую очередь, с него.Юлиан Август (332-363), римский император, чуть было не повернувший историю вспять, остался в веках под именем Отступник (или Апостат). Русский писатель Д. С. Мережковский включил роман о нем в трилогию "Христос и Антихрист". А блестящий американский парадоксалист Гор Видал предложил свою версию его судьбы.
![Литературная Газета, 6432 (№ 39/2013)](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/.
![Еврейский легион](/storage/book-covers/50/5013a82e43dfc952b09d766b7f67496424368a9a.jpg)
Владимир Евгеньевич Жаботинский (при рождении — Вольф Евнович Жаботинский) родился в России, в городе Одессе, и еще в молодости стал признанным лидером правого сионизма. Покинув Россию, Жаботинский стал создателем "Еврейского легиона" и знаменитых организаций "Иргун" и "Бейтар".Радикальный национализм и ставка на силовые решения давали основания оппонентам Жаботинского обвинять его в фашизме, а левым сионистам — давать ему прозвища вроде "дуче" и "Владимир Гитлер". В книге, представленной вашему вниманию, собраны самые известные публицистические произведения Владимира Жаботинского, касающиеся сионизма в целом и еврейского национализма, в частности.
![Литературная Газета, 6428 (№ 35/2013)](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/.
![Газета Завтра 455 (33 2002)](/storage/book-covers/a9/a92292c14679f92f4bd27650414b38a218179ccc.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Газета Завтра 1031 (34 2013)](/storage/book-covers/03/03f26e69634621de8eea2ede557c3f2e1b9e26cd.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Литературная Газета, 6423 (№ 29/2013)](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/.
![Стихи](/storage/book-covers/22/22a7da3ef68bd836c3335b33385cfa3286d066fe.jpg)
Стихи итальянки, писателя, поэта, переводчика и издателя, Пьеры Маттеи «Каждый сам по себе за чертой пустого пространства». В ее издательстве «Гаттомерлино» увидели свет переводы на итальянский стихов Сергея Гандлевского и Елены Фанайловой, открывшие серию «Поэты фонда Бродского».Соединим в одном ряду минуты дорожные часы и днии запахи и взгляды пустые разговоры спорытрусливые при переходе улиц овечка белый кроликна пешеходной зебре трясущиеся как тип которыйна остановке собирает окурки ожиданий.Перевод с итальянского и вступление Евгения Солоновича.
![Барилоче](/storage/book-covers/96/9668ff6b681c317875e42076b27209936efbc52e.jpg)
Автор романа «Барилоче» уже известен читателям журнала — в декабре 2015 года, в юбилейном номере, мы публиковали фрагменты «Варваризмов» Андреса Неумана, испано-аргентинского писателя, поэта, журналиста, увлеченного созданием своеобразных «словарей» — глубоко личных, дерзких, отрицающих расхожие представления. Таков же и роман «Барилоче», следующий кредо из словаря Неумана: Красота в рассказе должна быть обоснованной, но само обоснование должно быть красивым. Прилагательные нужно бросать в рассказ, как семена в землю.