Польский пароль - [14]

Шрифт
Интервал

Не заметили… Огляделись и рысью кинулись через улицу. И тут — Савушкин матюкнулся, в сердцах бросил шапку оземь! — гулко застучала длинная пулеметная очередь; один из солдат выпрямился, замертво рухнул, другой, припадая к булыжнику, торопливо пополз назад. А пулемет все бил и бил по бидону, остервенело решетил его, пока на земле не осталась огромная черная лужа, затушеванная легким паром.

Старшина и сержант отшатнулись от окна, оторопело глядели друг на друга и оба ни черта не понимали: пулемет бил из дома Савушкина! Из этой проклятой кирпичной кадушки, на этажах которой они за ночь потеряли семь человек убитыми! И выходит, не дочистили до конца змеиное гнездо…

Пулемет бил из подвала — это было совершенно ясно. Как корил, нещадно материл себя Савушкин за то, что доверился ночью этим лопоухим щупакам-саперам: мы-де проверили, там котельная, там железная дверь намертво, там никого нет, Вот тебе и «никого нет»… Очевидно, самое-то жало «змеиного дома» — в подвале. Бетонные стены и перекрытия, бронированная дверь — чем не дот?

— Ось же поилы борща… 3 перцем, — грустно протянул Бойко. — А шо, старшина, мабуть, вытянем мою гарматку во двор да влупим пару снарядив по цей двери? Бронебойными.

— Много чести гадам! — сказал Савушкин. Он подошел к спавшим саперам, дернул за ногу старшего — тот никак не мог проснуться. Тогда сгреб обоих за воротники шинелей, поставил на ноги: — Ну-ка, очнитесь, архаровцы! Берите свои «пужалки» и — быстро к подвалу!

Через несколько минут сделали то, что надлежало сделать еще ночью: противотанковой миной вырвали железную подвальную дверь. Прежде чем спускаться вниз, подбросили туда еще пару лимонок Ф-1, а для гарантии — несколько автоматных очередей.

Первым в подвал ворвался сержант Бойко, за ним — Савушкин. На полу полутемного бункера (никакой котельной не было!) лежало несколько трупов, и все в офицерской форме без погон. В заношенной, грязной, но офицерской — это не вызывало сомнения.

— Оце дивно… — озадаченно протянул сержант.

Однако самое дивное было впереди: приглядевшись, привыкнув к полумраку, они справа у стены, у пулеметов МГ, нацеленных в бойницы, увидели еще два трупа, как-то нелепо повисших в воздухе. Они были прикованы… Да, были прикованы к пулеметам обыкновенными железными цепями, мелкоячеистыми, негромоздкими цепями, какие примерно вешают на шею дворовым псам. Цепями, которые все-таки непосильно разорвать человеческими руками.

— Тю, халепа! — сдавленно воскликнул гигант Бойко. — Заклепалы кайданами як тых собакив…

Савушкин сумрачно оглядывался: все увиденное до него никак не доходило… Многого он насмотрелся за горькие месяцы войны, но такого и предположить не мог. Своих приковать цепями, оставить на верную смерть… Кто они: уголовники, дезертиры? А ведь, паразиты, прикованные, но стреляли. Значит, даже обреченные на смерть, оставались злобными врагами.

Телефонист Ванюшка Зыков, и здесь не отставший со своей деревянной коробкой, осторожно подергал Савушкина за рукав ватника:

— Товарищ старшина! Там — живой… Тоже прикованный…

Слева в углу оказался закуток, незаметный с первого взгляда, полуотгороженный толстой бетонной стенкой. На тумбе, уронив голову на пулемет, сидел еще один немец, по-видимому, действительно живой — он тихо стонал. Бетонная стенка уберегла его от гранатных взрывов.

Старшина быстро подошел, толкнул пленного дулом автомата, осветил фонариком лицо (Савушкин уже понял, что именно из этого пулемета прогремела недавняя очередь, именно этот прикованный ариец хладнокровно расстрелял солдата-повара: на улицу выходила только эта пулеметная бойница!).

— Хенде хох, мать твою перетак!

Пулеметчик открыл глаза, криво усмехнулся, звякнув цепью: дескать, видишь, рука-то прикована. Савушкин плюнул с досады: спросить бы эту суку, за что он застрелил безоружного парня, да никак невозможно — весь свой немецкий лексикон старшина уже исчерпал.

— Бойко, а ну оторви его.

Нащупав цепь, сержант захлестнул ее в ладонях, натужился, гулко гакнул и, будто древесную чурку расколол, разорвал цепь, Потянул за обрывок, стаскивая пленного с тумбы.

— Веди во двор вшивого арийца! — приказал Савушкин.

На свету его как следует разглядели. Был он щуплым, скорее всего, отощавшим — офицерский френч свободно болтался на плечах. Он неплохо держался: не то чтобы вызывающе, но вполне спокойно, без страха, хотя наверняка отдавал себе отчет в том, что его ожидает.

— Их бин официр. Хир бефиндет зих официрен штрафбатайлон. Дорт![11] — пленный показал на подвальную дверь.

— Хрен с тобой, что ты офицер, — сказал Савушкин. — Плевать мне на ваш штрафной батальон. Ты мне лучше скажи, падло, зачем застрелил повара? Какая была надобность?

— Ферштее нихт![12] — немец упорно мотал головой.

Сбоку шагнул Ванюшка Зыков. Засмущался, дергая тонкой шеей, будто брезентовый ремень от телефонной коробки больно резал ему плечо.

— Разрешите, товарищ старшина… Я немецкий в школе учил когда-то. Ну немного знаю… Пятерка у меня была. Может, мне спросить его?

Савушкину не понравилась неуверенность молодого телефониста: краснеет, глазами хлопает, чуть ли не заикается.


Еще от автора Владимир Николаевич Петров
Солнце Палестины

Попадание в 1099 год, Крестовый поход. Если кто-то надеялся прочитать, как главный герой учит крестоносцев делать автоматы, то он ошибается, здесь прогрессорства нет. Я, вообще, против сюжетов, где герой убивает Батыя из снайперской винтовки. Ведь, в исторических процессах, все события связаны. Не стало Батыя, южные княжества выжили, Москва не получила развития, Россия не возникла...


Единая параллель

В остросюжетном многоплановом романе охватываются события с 30-х годов до 1943 года. В героических трудовых буднях предвоенной таежной стройки формируются высокие нравственные качества героев книги, их психологическая готовность к схватке с германским фашизмом. События войны показаны автором в драматических переплетениях человеческих судеб, в жестоких боях, в которых рождается солдат-победитель.Владимир Петров — лауреат премии имени А. Фадеева.


Блюда из пароварки

Всем известно, что блюда из пароварки очень полезны. Они хорошо усваиваются и малокалорийны. Еда на пару полезна для людей, страдающих различными заболеваниями…В пароварке можно приготовить множество различных блюд, которые будут не только полезными, но и невероятно вкусными. Наша книга поможет вам в этом убедиться. В ней вы найдете большое количество оригинальных и неожиданных рецептов и будете приятно удивлены простотой их исполнения.


Черемша

Роман лауреата премии имени А. Фадеева Владимира Петрова воскрешает время легендарных первых пятилеток, когда в борьбе и лишениях ковался фундамент экономической мощи Страны Советов.Каждый трудовой день далёкой стройки озарён тревожными отблесками военного предгрозья, насыщен остротой и непримиримостью схватки, которую ведут строители — сибиряки и украинцы — с затаившимся классовым врагом. Как и по всей стране, здесь, в таёжной Черемше, в буднях стройки рождается новое время, закаляются новые люди, стойкие, сильные волей и духом — будущие солдаты, выстоявшие и победившие в Великой Отечественной войне.


Горечь таежных ягод

Подполковнику Петрову Владимиру Николаевичу сорок четыре года. Двадцать восемь из них он кровно связан с армией, со службой в войсках противовоздушной обороны. Он сам был летчиком, связистом, политработником и наконец стал преподавателем военной академии, где служит и по сей день.Шесть повестей, составляющих его новую книгу, рассказывают о сегодняшней жизни Советской Армии. Несомненно, они сыграют немалую роль в воспитании нашей молодежи, привлекут доброе внимание к непростой армейской службе.Владимир Петров пишет в основном о тех, кто несет службу у экранов локаторов, в кабинах военных самолетов, на ракетных установках, о людях, главное в жизни которых — боевая готовность к защите наших рубежей.В этих повестях служба солдата в Советской Армии показана как некий университет формирования ЛИЧНОСТИ из ОБЫКНОВЕННЫХ парней.Владимир Петров не новичок в литературе.


Обед за полчаса

Время — это то, чего определенно не хватает сегодня многим из нас. За его отсутствием мы вынуждены пропускать время обеда или питаться порой совсем не правильно. Эта книга для тех, кто хочет вести не только активный, но и здоровый образ жизни. В книге вы найдете массу рецептов, не требующих временных затрат и труднодоступных ингредиентов. Обед за полчаса — девиз, под которым составлены практически все рецепты.


Рекомендуем почитать
Светлое пятнышко

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Иван-чай. Год первого спутника

В предлагаемых романах краснодарского писателя Анатолия Знаменского развернута широкая картина жизни и труда наших нефтяников на Крайнем Севере в период Великой Отечественной войны и в послевоенный период.



Из рода Караевых

В сборник известного советского писателя Л. С. Ленча (Попова) вошли повести «Черные погоны», «Из рода Караевых», рассказы и очерки разных лет. Повести очень близки по замыслу, манере письма. В них рассказывается о гражданской войне, трудных судьбах людей, попавших в сложный водоворот событий. Рассказы писателя в основном представлены циклами «Последний патрон», «Фронтовые сказки», «Эхо войны».Книга рассчитана на массового читателя.


Поэма

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Среди хищников

По антверпенскому зоопарку шли три юные красавицы, оформленные по высшим голливудским канонам. И странная тревога, словно рябь, предваряющая бурю, прокатилась по зоопарку…