Польский бунт - [17]
Запечатав все переводы в один пакет, Тутолмин приказал доставить его с нарочным в Санкт-Петербург.
– Отечество? Что такое отечество?
Принц Нассау-Зиген поставил на стол пустой кубок и медленно вращал его между пальцами. В последнее время он стал замечать за собой, что после обеда и двух-трех бокалов вина его тянет пофилософствовать.
Корчма была набита галдящими прусскими офицерами; разговор между принцем и Оде-де-Сионом всё равно никто бы не подслушал, да и говорили они по-французски. Нассау нравился этот савояр: умный, многое повидал, схватывает на лету, приметлив, но не болтлив.
Разбитый поляками отряд русских во главе с Игельстрёмом явился в Повонзки, в лагерь прусского короля, две недели назад – 19 апреля. Из более чем четырехсот человек, защищавших посольство на Медовой, пробиться сумели двести пятьдесят, и то лишь благодаря четырем полковым пушкам: двумя расчищали себе дорогу, двумя прикрывали арьергард. Николай Зубов на следующий же день выехал в Петербург, и Нассау-Зиген тайком передал с ним шифрованное донесение для императрицы, которая поручила ему присматривать за Фридрихом-Вильгельмом, бесталанным сыном своего великого отца: уж больно ненадежен союзник.
После раздела 1792 года Пруссии отошли западная Великая Польша и северная Куявия. Пруссаки начали наводить там свои порядки: закрыли доступ к основным должностям для всех, кроме немцев, отменили привилегии для мещан, дарованные Конституцией 1791 года, перевели крестьян под юрисдикцию чиновников. Поляки возроптали, и Костюшко собирался нанести первый удар в Лодзенском воеводстве, тем более что крестьяне, решившие было, что они больше не холопы своих панов, были жестоко образумлены пруссаками. Но тут Игельстрём издал приказ о сокращении вдвое численности польских войск и о том, чтобы поляки записывались в российскую армию. Кавалерийская бригада Антония Мадалинского отказалась ему подчиниться и двинулась на Варшаву; сформирована она была в Великой Польше и потому состояла теперь по большей части из подданных прусского короля. Екатерина направила в прусский лагерь Нассау-Зигена для «координации действий союзников», а на самом деле для того, чтобы узнавать о планах Фридриха-Вильгельма из первых рук.
Появление в лагере тезки принца, Шарля Оде-де-Сиона, тоже успевшего послужить и пруссакам, и полякам, а теперь российской императрице, стало для него подарком судьбы: они быстро поладили, и Нассау начал давать савояру деликатные поручения. Оде же был счастлив услужить человеку, при жизни ставшему легендой: о принце, объехавшем весь мир с экспедицией Бугенвиля, сражавшемся с пиратами и турками, не говоря уже про дуэли, уцелевшем при взрыве батареи в Гибралтаре, лично знавшем всех королей Европы и даже имевшем интрижку с женой таитянского вождя, ходили самые невероятные рассказы. Ничего удивительного, что когда на Нассау, как сейчас, накатывало желание выговориться, он находил в Оде внимательного слушателя.
– Что такое отечество для нас с вами? – развивал свою мысль Нассау. – Вот я: немецкий принц, родившийся в Париже от матери-француженки, испанский гранд, польский магнат, женат на польке и служу России. По-русски знаю всего два слова…
– Какие? – живо поинтересовался Оде, не понимавший по-русски вообще.
– Pirog и griby.
– И что это значит?
– «Вперед» и «греби».
Оде-де-Сион повторил эти слова про себя несколько раз, стараясь запомнить.
– Так где же мое отечество? В Вестфалии, где я никогда не был? Но Зиген теперь захвачен французами. Во Франции? Но революционеров я своими соотечественниками не считаю; те же, кого я могу так именовать, ныне в Кобленце. В Польше? Мой дворец в Варшаве шесть лет назад сгорел. Знаете, как называется улица, где он стоял? Дынàсы. Так они произносят «де Нассау». Крым? Мои владения в Массандре (я ведь насадил там виноградники – хотел возделывать свой сад, как учит Вольтер) отошли в казну за долги. Мне шестьдесят лет, Шарль. Мое отечество – это весь мир. Вернее, нет, не так: мое отечество – это я сам. И вы такой же: родились в Савойе, живёте в Польше, женаты на немке… Кстати, есть какие-нибудь новости?
Оде покачал головой, показывая, что уверенным ни в чем быть нельзя.
– Верный человек сообщил мне, что Каролина жива, родила сына… неделю назад… Имение разграбили подчистую, но ее, по счастью, не тронули. Но как она там одна… Ей всего двадцать два года… И дочка, наш первенец, умерла младенцем…
– Ничего-ничего, – Нассау ободряюще похлопал его ладонью по руке. – Вот увидите, всё будет хорошо. Парадокс жизни заключается в том, что она продолжается при самых не подходящих для нее обстоятельствах и обрывается при самых благоприятных. Уж поверьте мне, я знаю.
Глубоко посаженные серые глаза принца были удивительно прозрачными и притягивали к себе; в них хотелось смотреть, как в чистый источник. Оде знал о прозвище Нассау – Неуязвимый, но подумал, что ему больше подошло бы другое – Непостижимый.
Компания офицеров за соседним столом разразилась громоподобным хохотом, но принц даже не посмотрел в их сторону, как будто никого, кроме них двоих, здесь не было.
– Так вот, на таких людях, как мы с вами, и держится мир, – продолжил он серьезно. – Мы сами выбираем себе отечество, и наши достоинства и недостатки принадлежат только нам самим, не являясь унаследованными от нации или страны, которую мы считали бы своей матерью.
В множестве книг и кинофильмов об Альфонсо Капоне, он же Аль Браун, он же Снорки, он же Аль «Лицо со шрамом», вымысла больше, чем правды. «Король гангстеров» занимал «трон» всего шесть лет, однако до сих пор входит в сотню самых влиятельных людей США. Структуру созданного им преступного синдиката изучают студенты Гарвардской школы бизнеса, на примере судебного процесса над ним учатся юристы. Бедняки считали его американским Робин Гудом, а правительство объявило «врагом государства номер один». Капоне бросал вызов политикам — и поддерживал коррупцию; ускользал от полиции — но лишь потому, что содержал её; руководил преступной организацией, крышевавшей подпольную торговлю спиртным и продажу молока, игорные дома и бордели, конские и собачьи бега, — и получил тюремный срок за неуплату налогов.
Почти двухвековая история семьи Рокфеллер, давшей миру промышленников, банкиров, политиков, меценатов и филантропов, первого миллиардера и одного из американских вице-президентов, тесно переплетается с историей США от Гражданской войны до наших дней. Их называли кровососами, а созданную ими крупнейшую в мире нефтяную компанию — спрутом, душившим Америку; считали кукловодами, управляющими правительством, — и восхищались их умением поставить на промышленную основу всё, даже благотворительность. Рокфеллеры коллекционировали предметы искусства, строили особняки — и вкладывали деньги в образование и здравоохранение.
Действие романа охватывает период с 1617 по 1643 год и основано на подлинных событиях. Всесильный временщик Кончино Кончики убит во дворе Лувра заговорщиками с ведома юного короля Людовика XIII, который наконец-то обретает всю полноту власти. Епископу Люсонскому предстоит пройти трудный путь, чтобы превратиться в великого кардинала Ришелье, а Мари де Роган, став герцогиней де Шеврез, будет плести против него заговоры, заслужив от короля прозвище Дьявол.
Арман Эммануэль дю Плесси, 5-й герцог де Ришельё (1766–1822), получил в России имя Эммануил Осипович и был запечатлен в бронзе как Дюк. Прапраправнучатый племянник знаменитого кардинала и внук маршала вынужден был покинуть родину во время революционных потрясений, добровольцем участвовал в кровопролитном штурме турецкой крепости Измаил, 24 года верно служил «приемному отечеству» — России, на посту генерал-губернатора боролся с косностью, невежеством и мздоимством, чтобы на месте захудалого поселка вырос цветущий город Одесса.
Тайное общество, о котором знали все; замкнутая община, в которую мог вступить любой желающий; орден, провозгласивший себя вне политики и принимавший деятельное участие во всех придворных интригах, революциях и переворотах, — братство «вольных каменщиков» стало зеркалом противоречивой эпохи, в которой просвещение сочеталось с невежеством, научный прогресс — с шарлатанством, либерализм — с косностью, идеи равенства — с сословными предрассудками, а стремление к свободе — с рабовладением. Проследив за становлением масонства в Европе и Америке XVIII века, автор воссоздает на политическом и социальном фоне картину повседневной жизни членов братства, от обрядов посвящения, занятий и ритуальных трапез до преследований со стороны властей, рассказывает о наиболее выдающихся представителях масонского сообщества и том вкладе, который они внесли в материальную и духовную жизнь своего времени.
Джордж Вашингтон (1732–1799) вошел в американскую историю как «отец нации и спаситель Отечества». Герой Франко-индейской войны и американской революции, не очень удачливый плантатор, посредственный военачальник, не самый изощренный политик, он обладал качествами, редко встречающимися у государственных деятелей: был честен, бескорыстен и не властолюбив, чем снискал любовь народа, избравшего его своим первым президентом, и стал единственным главой США, избранным единогласно.История жизни Вашингтона, изобилующая передрягами, победами и поражениями, разворачивается на фоне борьбы британских колоний за независимость и становления американской государственности, разоблачения шпионов и подготовки похищений, переплетения судеб выдающихся деятелей бурной эпохи, друзей и врагов главного героя.
«Если ты покинешь родной дом, умрешь среди чужаков», — предупреждала мать Ирму Витале. Но после смерти матери всё труднее оставаться в родном доме: в нищей деревне бесприданнице невозможно выйти замуж и невозможно содержать себя собственным трудом. Ирма набирается духа и одна отправляется в далекое странствие — перебирается в Америку, чтобы жить в большом городе и шить нарядные платья для изящных дам. Знакомясь с чужой землей и новыми людьми, переживая невзгоды и достигая успеха, Ирма обнаруживает, что может дать миру больше, чем лишь свой талант обращаться с иголкой и ниткой. Вдохновляющая история о силе и решимости молодой итальянки, которая путешествует по миру в 1880-х годах, — дебютный роман писательницы.
Жизнеописание Хуана Факундо Кироги — произведение смешанного жанра, все сошлось в нем — политика, философия, этнография, история, культурология и художественное начало, но не рядоположенное, а сплавленное в такое произведение, которое, по формальным признакам не являясь художественным творчеством, является таковым по сути, потому что оно дает нам то, чего мы ждем от искусства и что доступно только искусству,— образную полноту мира, образ действительности, который соединяет в это высшее единство все аспекты и планы книги, подобно тому как сплавляет реальная жизнь в единство все стороны бытия.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Действие исторического романа итальянской писательницы разворачивается во второй половине XV века. В центре книги образ герцога Миланского, одного из последних правителей выдающейся династии Сфорца. Рассказывая историю стремительного восхождения и столь же стремительного падения герцога Лудовико, писательница придерживается строгой историчности в изложении событий и в то же время облекает свое повествование в занимательно-беллетристическую форму.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В основу романов Владимира Ларионовича Якимова положен исторический материал, мало известный широкой публике. Роман «За рубежом и на Москве», публикуемый в данном томе, повествует об установлении царём Алексеем Михайловичем связей с зарубежными странами. С середины XVII века при дворе Тишайшего всё сильнее и смелее проявляется тяга к европейской культуре. Понимая необходимость выхода России из духовной изоляции, государь и его ближайшие сподвижники организуют ряд посольских экспедиций в страны Европы, прививают новшества на российской почве.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.