Польские трупы - [92]

Поэтому, наверное, они обнаглели. Когда, ненадолго проснувшись, он опять погрузился в сон, все появились снова и все на него ополчились. В каком-то задымленном холле, похожем на вокзальный зал ожидания, вдруг раздались крики: «Это он! Этот писака убил! Убийца! Хватай убийцу!» Бежать было некуда. Он стоял и кричал: «Люди, не слушайте! Это не я! Я не виноват!» Ему ответил громкий хохот: «Он не знает! Не знает, что в квартире была видеокамера!» На огромной стене вдруг появился кадр, снятый видеокамерой. Четкие очертания фигуры, проскользнувшей в полумраке по комнате. Буковский помертвел во сне.

Это действительно был он! На фигуре была его куртка, его бейсболка, которую он носил в плохую погоду. В ужасе он смотрел, как фигура на цыпочках приближается к открытым дверям балкона, где доктор Мручек поджидал прибытия полиции. Буковскому опять захотелось крикнуть: «Нет!» — однако он не сумел издать ни звука. Но ведь это не мог быть он! Кому, как не ему, это знать. Кто-то прикинулся им. Кто? Во сне ему стало холодно. Кто знал его настолько хорошо? Знал, как он ходит, его жесты… Дорота! У нее были его куртка и бейсболка. Она убила Мручека? Исключено. И все-таки… Он должен сказать об этом разъяренным людям, которые наступали на него со всех сторон, размахивая кулаками. Напряг все силы…

* * *

— Не ори. Это я, — сказала Дорота.

Внезапно разбуженный, Буковский судорожно хватал ртом воздух. Несколько минут не мог отличить, где сон, а где явь. Потом до него дошло, что он в чужой квартире. Сидит голый на матрасе, смятая и перекрученная простыня съехала на пол. На улице было уже почти темно. Из окна дуло, наверное, сквозняк его отворил.

— Слава богу, — сказал он. — Надеюсь, что мне все это только приснилось.

— Я тоже, — ответила она. — Одевайся, у нас гость.

На пороге гостиной Буковский остановился как вкопанный, увидев человека, который сидел за столом, весело на него глядя.

— Ну, вот мы и опять встретились, пан журналист, — заговорил комиссар Фуляра.

— Ты… — произнес Буковский, заикаясь. — Ты предала меня.

— Спокойно, пан журналист, — усмехнулся Фуляра. — Если бы у всех преступников были такие адвокаты, как пани Май, тюрьмы стояли бы пустыми.

— Что-что?

— Я пришел не для того, чтобы вас арестовать. Мы встретились здесь, так как пани Май утверждает, что квартира не прослушивается. Будет лучше, если это дело останется в тайне.

— Ничего не понимаю. — Буковский бессильно опустился на ближайший стул. — Вы знаете убийцу?

— Вроде того.

— То есть?

— Я нашла свидетеля, — сказала Дорота.

— Значит, был свидетель?

— Оказалось, что был, — поддакнул комиссар. — Одна пожилая дама… Обратите внимание, опять пожилая дама! И вдобавок — сторонница ЛПС. Между прочим, мы допросили старушку еще утром, но она нас обманула. Видимо, пани Дороте свидетели больше доверяют. Сила масс-медиа, — закончил он с легкой язвительностью.

— О, пожалуйста, не преувеличивайте, комиссар, — скромно сказала Дорота. — Просто с этой женщиной я была знакома раньше. Помогла ей, когда родственники хотели отправить ее в психушку, чтобы завладеть квартирой. Это была услуга за услугу.

— Ради бога, что она тебе сказала? — потерял терпение Буковский.

— Сам послушай.

Дорота вынула диктофон и нажала на кнопку.

«Дорогая пани Дорота, вам я расскажу все, что видела, — раздался дрожащий голосок. — Тем, из полиции, или каким другим чертям я бы не сказала. Все это, милочка, одна мафия. — В этом месте комиссар Фуляра хмыкнул. — Знаете, я не могу спать после того, что пережила. Да и жаль тратить время на сон. Хочу еще немного на этот свет поглядеть. Особенно с утра, когда солнышко всходит, птички просыпаются. Сегодня я тоже встала рано. Светало, и я сразу узнала мужчину на балконе напротив. Это был пан Мручек, говорят, он ученый, но — между нами, милочка, — немного тронутый. В голове у него помутилось от науки, ну и от одинокой жизни — все женщины ему отказывали. Мне ли не знать, я ведь помню его с младенчества, понятное дело, соседи. Не везло ему в любви, вот и неудивительно, что жить расхотелось».

— Что она говорит? — произнес пораженный Буковский.

— Ш-ш-ш. Слушай дальше, — остановила его Дорота.

«Ох, милочка, никак не могу успокоиться. Разве ему одному расхотелось — только посмотрите, что творится вокруг! Но взять на душу смертный грех? Сперва-то я не догадалась, в чем дело, когда он перелез через перила, думала, антенну хочет поправить или что. Только когда руки от перил оторвал и поднял вверх, у меня прямо сердце остановилось. Закричала во весь голос: «Матерь Божья!» А он наклонился и бах!..»

— Его точно никто не толкнул, пани Богуслава? — раздался голос Дороты.

«Клянусь Божьей Матерью! Видела, как вас сейчас», — заверил голосок.

Дорота выключила диктофон.

— Ну, повезло вам, пан журналист, — сказал комиссар Фуляра. — Мои поздравления.

Буковский долго молчал. Наконец спросил:

— Вы верите этому, комиссар?

— А что, вы бы предпочли, чтобы Мручек погиб в результате сговора агентов? А еще лучше, чтобы сам тайный агент Сократ, сегодня уважаемый нравственный авторитет, столкнул его с балкона. Вот была бы тема!

— Прошу не издеваться, — вскинулся Буковский.