Польская политическая эмиграция в общественно-политической жизни Европы 30−60-х годов XIX века - [85]

.

Отказ от революционного пути завоевания независимости обозначился уже в 1856 г., когда консерваторы выступили с протестом против царской амнистии. Объясняя общественности мотивы, которые побуждают их «оставаться терпеливыми и покорными воле божественного провидения», они указывали, что амнистия, оговоренная различными условиями и ограничениями, их не устраивает. Отель Ламбер считал своей политической миссией добиваться «справедливости» для Польши, требуя проведения царизмом реформ – предоставления полякам национальных гарантий в области языка, религии, образования, создания национальной администрации. Иными словами, аристократическая эмиграция рассчитывала на компромисс с царизмом, ожидая, что новый император возьмет за образец Александра I и его позицию в польском вопросе. Заявляя, что «Польша надеется на Бога, на свои собственные интересы и на совесть беспристрастных людей всех народов», консерваторы избегали ставить вопрос о полной независимости, то есть отказывались от революционной борьбы. Это означало отказ и от всякой конспиративной деятельности. На страницах газеты «Wiadomości Polskie» Калинка писал об общей ошибке революционных партий, принимающих за основу свою цель, а не реальные обстоятельства; нужно, считал он, исходя из данных условий и по мере их развития, постепенно их улучшать, используя все возможности. «Никто не может строить широко и прочно, – утверждал он, – кто не строит явно». Ссылаясь на провал деятельности Революционной громады «Лондон», консерваторы доказывали, что конспирация – плод провокации правительства, она «стала теперь оружием врагов Польши против Польши», а потому «конспиративная деятельность не входит в сферу надежд нации». Консерваторы анализировали также подобную деятельность итальянских революционеров и доказывали «губительность» тенденций Мадзини и Гарибальди, ведущих «в адскую пучину безумия, грязи и крови». Они утверждали, что заговорщическая тактика не обеспечивает массовости и прочности, организуя «не силы, а только иллюзии», создавая «возможность одной минуте уничтожить труды многих поколений». «Wiadomości Polskie» утверждали, что «призывы к заговорам и революции ныне уже не являются свидетельством ни знания дела, ни даже патриотизма». Чарторыский говорил об «абсурдных принципах раскола, беспорядка и резни», а пресса Отеля Ламбер писала о «страшном кровопролитии и еще более страшном нравственном и социальном расстройстве», которые революционные заговоры приносили в прежние польские восстания. Консерваторы приходили к выводу, что заговор – «это опасное оружие, оно стреляет в руке раньше, чем его направят на врага: это граната, разрывающаяся в собственных руках». Поэтому Калинка указывал, что существуют лишь три условия завоевания независимости – моральная борьба под именем Бога и связь высших классов с людом, образующая народ, нацию, должны сочетаться с лозунгом: «не думаем о революции, а всегда думаем о Польше»²⁰³.

Конспиративной деятельности и революции консервативная эмиграция противопоставляла мирный, легальный «органический труд» и надежды на помощь Европы. В речи 29 ноября 1860 г. Чарторыский заявил: «Всюду прочно держась легальной почвы, можно и нужно совокупно заниматься моральными и экономическими проблемами провинции». Клячко в полемике с Мерославским также подчеркивал, что главная цель подготовки к освобождению родины заключается «во внутренней работе страны над собой, в ее продвижении во всех отношениях», после чего нужно ожидать «осознания Западом своих подлинных интересов и опасностей». Среди западных держав, прежде всего, рассчитывали на Англию и Францию. С последней, и лично с Наполеоном III, Отель Ламбер связывал самые большие надежды. Благодаря браку одного из сыновей князя Адама с представительницей испанской королевской семьи Чарторыские оказались в близком родстве с французской императрицей. Отель Ламбер и Тюильри обменивались знаками внимания, а пресса консервативной эмиграции, доказывая «верность поляков Франции и Наполеону», прославляла «эру справедливости» французского монарха, его «благороднейшую» политику поддержки «принципа национальности». Она выражала уверенность, что этот принцип будет распространен и на Польшу, и «солнце Аустерлица в своем неуклонном движении поднимется и над польскими полями». Чтобы заслужить доверие и поддержку европейских монархий и прослыть «представителями консервативных принципов общественного порядка», деятели Отеля Ламбер старались избегать контактов с либеральной и даже консервативной европейской оппозицией. Характерный образ взаимоотношений представителей аристократической партии с европейскими общественными кругами рисовала одна из английских газет, и эту язвительную характеристику воспроизвел на своих страницах орган ПДО «Demokrata Polski». 2 декабря 1858 г. автор заметки в газете «The Daily Telegraph» («Ежедневный телеграф») писал, что в лондонском Литературном обществе друзей Польши «под аристократический аромат фамилий проходят заседания, на которых патриотизм выражается в шелковых словечках»; «графы, генералы и полковники приходят получить благосклонный взгляд английских лордов, которые […] без устали внушают им, чтобы сидели тихо»