Польская политическая эмиграция в общественно-политической жизни Европы 30−60-х годов XIX века - [78]

.

Но вопрос о «забранных землях» являлся не единственной причиной настороженной позиции «правого» крыла польской демократической эмиграции в отношении русско-польского революционного союза. Его печатный орган указывал, что такой союз был бы «политическим обманом», так как считал революционное движение в России незрелым, самих же русских не славянами, а «дикими азиатами», «темным» народом. Возлагать на Россию «более значительные надежды и веру, – писал журнал, – было бы признаком лакейской неопытности; соединять же […] каким-либо образом свои судьбы с ее судьбами – это или отказ от собственной жизни, или прямое безрассудство». «Умеренные» считали русских не способными бороться за идеалы свободы, доказывали, что восстание декабристов не имело «зародыша в национальных недрах» и осталось «прекрасным гимном без эха». В этой связи они подчеркивали, что нужно «перестать оглядываться на Россию», ожидая там революции, тем более, что она грозила «ломкой социальных отношений», а значит, «хаосом», разгулом «пугачевской черни». Поэтому для сторонников «умеренной» демократии русская революция могла быть лишь «облегчающим» обстоятельством в борьбе поляков против царизма, но не союзником¹⁸⁶.

Характерной была акцентировка «правыми» разницы между ними и русскими революционерами в постановке социального вопроса: революционному движению русского крестьянства они приписывали «полудикие желания свободы». Очень ярко это проявилось во взглядах Польского коло на пути разрешения аграрной проблемы в Польше. Будучи сторонниками восстания, «умеренные» были заинтересованы в привлечении крестьянства как главной силы борьбы и с этой точки зрения рассматривали аграрную реформу, но осуществить ее хотели наиболее безопасным для шляхты путем. Поэтому «Przegląd rzeczy polskich» выступал против «коллективного устройства тминной земельной собственности», таящего в себе революционную угрозу «убийств и поджогов», «позора и убытков», и утверждал, будто разрешение социальных противоречий уже не стоит в повестке дня: «Любя этот честный и со всех сторон сбиваемый с толку люд, мы работаем над его воспитанием, просвещением и обеспечением земельной собственностью, – заявляли идеологи «умеренных» демократов. – Борьба со злоупотреблениями, которую начинают русские революционеры, у нас уже закончена, процесс проведен, дело выиграно. Ныне у нас нет никого, кто бы сопротивлялся наделению крестьян землей. Освободите нас только от губернаторов, генералов, жандармов, и завтра крестьяне у нас станут полными собственниками». Таким образом, Польское коло переносило акцент на национальный вопрос и борьбу за национальную независимость, представляя социальный вопрос уже решенным. К тому же для «умеренных» демократов он являлся второстепенным: «Политический вопрос как вопрос жизни, – писал «Przegląd rzeczy polskich», – подчиняет себе все другие вопросы у порабощенной нации. Даже социальная организация занимает лишь вспомогательное место, так как освобожденный народ сумеет дополнить ее согласно основным принципам своего существования и понятиям о справедливости»¹⁸⁷.

Иначе думало «левое» крыло «умеренной» демократии, заявляя о необходимости развития «движения в Польше […] в демократическом духе и направлении, на основе социальной справедливости» и подчеркивая, что «национальная революционность опирается на социальную справедливость». Милковский писал об обязанности Польши как нации привлекать к национальной жизни народ, освободив его «от всяких оков, социальных и политических, мешающих ему идти дорогой прогресса». Прежде всего, имелось в виду разрешение крестьянского вопроса, что отражало позицию «левого» крыла демократов. «Przegląd rzeczy polskich» сочувственно описывал положение польского крестьянина, который «смотрит на своего пана, как на пиявку, высасывающую из него кровь […], а пан считает только число рабочих душ […], придумывая средства к извлечению из них как можно большего дохода». «Разрыв» между шляхтой и крестьянством «умеренные» считали «аномалией» и стремились к изменениям в обществе, которые бы обеспечили «братство» пана с крестьянином «и устранили бы между ними всякий повод к ненависти, зависти и даже вражде». «Przegląd rzeczy polskich» призывал шляхту, опередив царизм, как можно скорее разрешить крестьянский вопрос, обращая ее внимание на то, что народ «может пойти за голосом своей долго подавлявшейся боли […]. Он может по-своему истолковать царские указы и мудрые отговорки шляхетского эгоизма». Предупреждая шляхту, которая «менее всего понимает и свой собственный интерес, и интерес своей страны», об ожидающем ее в этой связи «страшном горе», «Przegląd rzeczy polskich» напоминал, что целью крестьян «является собственность, которая им полагается и которую, однажды пробудившись, они добудут себе каким-угодно образом, с добровольного согласия шляхты или без него, через царя или даже помимо царя». Призывая шляхту «за очень малую и временную жертву выкупить отчизну, то есть завоевать сердце ее народа», «умеренные» демократы обращали внимание помещиков на «смутные вести о возбуждении умов, об угрозах и даже о вооруженных выступлениях, ширящихся от диких пределов бояр к польским провинциям». В связи с этой угрозой, шедшей от «дикой» России, «умеренные» оценивали социальную программу русских революционеров как таящую «революционную заразу», а в «бунтах великорусских мужиков» усматривали «первый проблеск развития русского общества – проблеск, немногим отличающийся от ночи и далекий от полудня западного просвещения». Поэтому отказ польских студентов российских университетов от совместных с русскими коллегами политических выступлений печать Польского коло одобрила как отказ от «погружения в эту предрассветную тьму», добавив, что «Польша не должна опускать своего национального знамени до временных требований и нужд восточных соседей». На данном этапе развития революционного движения в России она не видела возможности союза с ним, не допускала мысли, что «Польша, вместо того, чтобы укреплять в себе дух и сбросить ярмо, должна ждать, пока все русское царство превратится в сеть заговорщиков». Обращаясь к русским революционным демократам, «Przegląd rzeczy polskich» заявлял: «В отношении вашей сегодняшней России мы всегда встанем как враги […]. Укажите день взрыва и силы, которыми вы располагаете! И тогда будьте уверены, что не испытаете недостатка в нашей помощи в общем деле разрушения. Но сегодня ничто нас не связывает. Даже цепи, которые мы влачим, разные. У нас скована национальность, у вас – человечность»