Польша или Русь? Литва в составе Российской империи - [25]

.

В предложениях министра внутренних дел можно отметить определенную градацию территорий: настоящие русские губернии (такие, как Псковская и Смоленская) – и было бы очень полезно присоединить к ним часть бывших земель Речи Посполитой и таким образом сильнее привязать эти земли к центру империи; далее шла уже освоившая русскую систему управления Белоруссия, к которой было бы хорошо присоединить часть литовских территорий (часть Виленской и Минской губерний – к Витебской губернии)[255]. То есть наиболее чужой виделась Литва, более близкой – Белоруссия[256]. Такая оценка отдельных территорий Великого княжества Литовского на русской ментальной карте будет встречаться и позже.

Один из проектов, вынесенный на рассмотрение специально созданного для подготовки реформы комитета, предусматривал значительное увеличение территории Виленской губернии (к ней должны были быть присоединены два новых уезда – Гродненский и Лидский). Губерния, и так большая с точки зрения территории и численности населения, должна была вырасти еще больше. Проблема, с точки зрения властей, была связана не только с размерами губернии, но и с тем обстоятельством, что Вильна – это центр Литвы[257]. Почему возникали проблемы управления, в проекте объяснено не было, но можно предположить, что речь шла о Вильне как бывшей столице государства, в котором, как считали власти, было сильно польское влияние.

В такой ситуации и родилась идея создания новой губернии из северо-западных уездов Виленской губернии[258]. Северо-западные уезды, по мнению членов специального комитета, выделялись среди других своим бытом, говором, исторически сформировавшимися обычаями, и эти обычаи жители почитали больше, чем законы[259]. Основой формируемой губернии должна была стать Самогития (Жемайтия)[260]. Здесь возникает вопрос: о какой Жемайтии идет речь – о существовавшем до конца XVIII века Самогитском княжестве или об ареале распространения жемайтийского диалекта, занимавшего меньшую по сравнению с княжеством территорию?

Имперские чиновники и раньше фиксировали ту или иную отличительную черту Самогитии по сравнению с остальной частью бывших земель Великого княжества Литовского. После подавления восстания 1830–1831 годов по инициативе виленского генерал-губернатора рассматривались предложения об уделении Самогитии особого внимания. Рассматривался, но был отклонен вариант, предполагавший создание Самогитской области по аналогии с Белостокской областью. Был реализован требовавший меньших средств временный план: Самогитские уезды – Шавельский, Тельшевский, Россиенский и Упитский[261] – были отданы под надзор временно назначенного уездного начальника[262].

С формальной точки зрения и обсуждение необходимости особого управления в Самогитии, и указания на исторически сформировавшиеся обычаи при учреждении Ковенской губернии говорят о том, что чиновники имели в виду Самогитское княжество. Намеченное на начальном этапе назначение губернским городом Россиен также говорит о том, что исторические реалии принимались во внимание. Именно в Россиенах до 1760-х годов находился единственный судебный центр Самогитии, здесь проходили заседания гродского и земского судов. Предупреждение министра финансов о том, что следует избегать ситуаций, которые могут напоминать об упраздненных княжествах[263], скорее всего, было реакцией на предусмотренное проектом создание Шавельской или Самогитской губернии. Были и другие ситуации, в связи с которыми в официальной переписке появлялись запреты упоминать Самогитию и существовавшие ранее княжества[264]. Необходимость особого управления после восстания 1830–1831 годов была продиктована не только большей активностью повстанцев на этой территории, но и «уважением различия в наречии и в самом быту жителей Самогитии»[265]. То есть в то время и Самогитское княжество, и ареал распространения самогитского диалекта понимались как одна и та же территория[266].

Иногда возникала еще большая путаница, поскольку часто всех этнических литовцев называли «жмудью». В академическом дискурсе подобных недоразумений, как правило, не возникало[267], однако в бюрократическом мире не обходилось и без курьезов. Так, во время «Учебного дела» в 1852–1854 годах из Санкт-Петербурга пришло указание разделить в школах поляков и «местных жмудских уроженцев»[268]. Не вызывает сомнений, что «жмудские уроженцы» в данном случае – этнические литовцы. Такая ситуация часто встречается в бюрократической переписке, но на местах указания властей были поняты дословно и началась регистрация поляков и «жмудзин» только в самогитских уездах[269].

Возвращаясь к перипетиям создания Ковенской губернии, следует отметить, что в любом случае Самогития, каким бы образом она ни понималась, была слишком маленькой для губернии, и, скорее всего, поэтому ее расширили за счет других литовских территорий. Сначала за пределами создаваемой губернии оказалась Ковна, поскольку она была расположена не в Самогитии, а в Литве[270]. И все же подготовленный в Санкт-Петербурге проект был откорректирован, поскольку ни Кейданы, ни Россиены не соответствовали требованиям, предъявляемым к губернскому центру, и губернским городом стала Ковна (и таким образом вошла в состав новой губернии)