Полный курс гипноза. Паттерны гипнотических техник Милтона Эриксона - [28]

ция, которую он мог предоставить. Во время следующей попытки я должен был дать знак, который, как мы условились, послужит ему сигналом для «выхода из его состояния». Вторая попытка была проделана с той же легкостью, что и первая. Хаксли тихо сидел в течение нескольких минут, после чего был дан условленный сигнал. Хаксли сообщил следующее: «Я почувствовал, что просто ожидаю чего-то. Я не знал, чего именно. Это было всего лишь “нечто”, что, как мне казалось, появится в лишенной времени и пространства пустоте. Послушайте, я заметил это чувство в первый раз. У меня всегда была какая- то пища для размышлений. Но в этот раз у меня не было под рукой никакой работы. Я был ничем не заинтересован, безразличен, просто ждал чего-то, а затем почувствовал потребность выйти из своего состояния. Послушайте, вы дали мне этот сигнал?»

Расспросы показали, что у него отсутствуют четкие воспоминания о стимуле, который был дан. У него появилось лишь «чувство», что пора «выходить из состояния».

Несколько дополнительных попыток принесли схожие плоды. Как было определено, имели место лишь ощущение лишенной времени и пространства пустоты, безмятежное, комфортное ожидание «чего-то» неопределенного и приятная потребность вернуться к обычному сознательному восприятию. Хаксли коротко подытожил свои данные как «полное отсутствие чего бы то ни было на пути туда и обратно, и ожидаемое бессмысленное нечто, предвкушаемое человеком в состоянии нирваны, поскольку ему больше нечем себя занять». Он подтвердил свое намерение провести позднее интенсивное исследование этой практики, которую он находил столь полезной в своей литературной работе.

Были проведены дальнейшие эксперименты, после того как Хаксли объяснил, что он может входить в состояние глубокой рефлексии всего лишь благодаря неопределенному пониманию того, что он прореагирует на любой «значимый стимул». Не информируя его о своих намерениях, я попросил его «пробудиться» (этот термин — мое собственное изобретение), когда я постучу по столу карандашом три раза подряд. Он легко вошел в состояние рефлексии, и после короткой паузы я начал стучать по столу карандашом в разном ритме, соблюдая характерные, но неравномерные интервалы. Так, я стукнул один раз, сделал паузу, затем постучал два раза подряд, сделал паузу, стукнул один раз, сделал паузу, простучал четыре раза подряд, сделал паузу, затем постучал пять раз подряд. Были испробованы различные варианты, но так, чтобы избежать условленного сигнала. Когда были произведены четыре удара, я специально с грохотом уронил кресло. Но он прореагировал лишь тогда, когда были сделаны указанные три удара. Его пробуждение происходило неторопливо, но после почти незамедлительной реакции на сигнал. Я спросил Хаксли о его субъективных ощущениях. Он объяснил, что они были такими же, как и

ранее, за одним исключением: несколько раз у него появлялось смутное чувство, что «наступает нечто», но он не знал, что именно. Он не осознавал, что происходило вокруг.

Хаксли уже приобрел немалый опыт вхождения в измененные состояния сознания и выхода из них. Отметьте, что в обсуждении состояния, которое Хаксли называет глубокой рефлексией, и он, и Эриксон отличают его нормальное состояние сознания от этого особого состояния с помощью следующих формулировок:

Как если бы физическое действие не являлось составной частью моего мышления...

Но подобные физические действия, по-видимому, никак не сказывались...

Припомнил их только как случаи, о которых ему рассказала жена, но не считал״.

Автоматическим, подобным машине, движущейся выверен- но и точно״.

Просто отбрасывает все якоря...

Полностью отключался от всего вокруг...

Одним из паттернов, который объединяет все эти описания, является то, что в каждом из них нормальное состояние сознания и опыт Хаксли с измененным состоянием сознания разграничиваются посредством редукции или полного отсутствия кинестетических ощущений. Если вы посмотрите, как Хаксли описывает на протяжении всей статьи свое восприятие мира в нормальном состоянии, то обнаружите, что он отдает определенное предпочтение кинестетическим предикатам - то есть глаголам, прилагательным и наречиям, которые основаны на кинестетической репрезентативной системе или предполагают ее. Другими словами, наиболее ценимой репрезентативной системой Хаксли является кинестетическая. Поэтому измененное состояние сознания - глубокая рефлексия - характеризуется у него тем, что оно отличается от первичного состояния редукцией или отсутствием телесных ощущений.

Можно выделить два дополнительных паттерна, которые повторяются в работе Эриксона, а также присутствуют в этой части его статьи. Сначала жена Хаксли заявляет: «Муж никогда не помнит... когда сидит в том кресле». Один из оперативных способов помощи человеку, который достиг измененного состояния

сознания, будь это гипноз, глубокая рефлексия или иные состояния, при повторном вхождении в это состояние, - посредством исчерпывающего припоминания их опыта в тот момент, когда они достигли этого измененного состояния сознания. Например, стандартным приемом Эриксона является подведение клиента, который хочет снова войти в состояние транса, к тому, чтобы он воссоздал переживания, испытанные им в одном из предшествующих случаев. Хаксли, который самостоятельно научился быстро погружаться в глубокую рефлексию, использует один из самых эффективных техник припоминания - кинестетическое припоминание. Иными словами, усаживаясь в «то кресло», он ускоряет процесс своего вхождения в измененное состояние сознания, так как в том кресле он неоднократно входил в это состояние, и физический акт усаживания в «то кресло» позволяет ему вызвать знакомые кинестетические ощущения сидения в «том кресле» — эффективный набор кинестетических ключей, связанных с измененным состоянием. Воспроизведение кинестетических ощущений, связанных с прежними измененными состояниями сознания, входит в число техник, которые Эриксон характерным образом использует для обеспечения удовлетворительных трансов в будущем.