– Такие женщины, как вы, не должны управлять машиной, вам следует иметь шофёра, – сказал он Лаис.
– Не надо мне давать советов, вот моя карточка с номером страховки и телефоном секретарши, она поможет уладить формальности и отправит машину в ремонт.
Мужчина небрежно бросил карточку на сиденье.
Лаис пошла на округлую площадку ресторана и не увидела никого, кто бы напоминал нужного ей человека. Лишь спортсмен в шортах, чью машину она так неудачно зацепила, усевшись за столиком, пил кофе и читал газету. Лаис позвонила по радиотелефону Рутинье и сказала, что она никого не видит и пусть Рутинья ещё раз повторит описание своего приятеля.
– Волосы русые, глаза светлые, одет всегда безукоризненно, интеллигентного вида, – повторила Рутинья.
– Здесь таких нет! – сказала Лаис.
– Но я умоляю тебя: подожди ещё немного, может быть, опоздал его самолёт...
– Хорошо, ещё полчаса, но не более.
Лаис села у стойки бара.
Допив кофе и дочитав газету, пострадавший в тёмных очках подозвал официанта, чтобы расплатиться. Ему было жаль уходить из этого ресторана: темноволосая, с высокими скулами, мягким взглядом и ослепительной улыбкой женщина очень понравилась ему. Но, к сожалению, их отношения, что называется, не сложились с самого начала. Винисиус подошёл к стойке и сказал:
– Извините, ради Бога!
Лаис обернулась.
– Неужели мы снова будем говорить о машине? Я думаю, что вопрос ясен: вы позвоните моей секретарше, и она решит все дела.
– Но дело в том, что я потерял вашу визитную карточку, я был так зол, потому что машина не моя...
– Пожалуйста, – Лаис протянула ему новую визитную карточку.
– Не может быть! – радостно сказал Винисиус. – Значит, вы и есть Лаис Соуто Майя? И это вы привезли мне документы на участок земли в Ангре.
– А вы и есть Винисиус Сантьяго?
Они расхохотались.
– Странно, почему мы друг друга не узнали? – спросил Винисиус. – Судя по всему, Рутинья не очень точно описала вас – мне, а меня – вам.
– Она сказала, что у вас интеллигентный вид, а вы больше похожи на спортсмена, – засмеялась Лаис.
– А мне она не сказала, что вы потрясающе красивая женщина! И что вы очень плохо водите машину!
Этот вечер они закончили ужином. Внизу под ними уплывал в темноту Рио, только огни отеля на Корковадо мерцали в черноте залива и плыли, как светлячки, огоньки фуникулёра.
Дугласу передали, что русских видели в Пара и что, кажется, где-то на одном из причалов находятся контейнеры с грузом, принадлежащим фирме Жордан. Всё это сообщил незнакомый голос по телефону. Дуглас немедленно решил ехать в Пара. Перед отъездом он зашёл попрощаться с Мерседес. Он стал на колени перед кроватью, нежно взял её руку и сказал:
– Любовь моя, я буду звонить тебе каждый час!
– Дуглас, вам надо поговорить, не торопись.
– У меня скоро самолёт, извини. Обещаю, что сразу позвоню.
– Об этом нельзя говорить по телефону, мне очень жаль, но наш брак оказался ошибкой. Я хочу развестись с тобой.
«Ну, это тебе, как говорится, «маком», – подумал Дуглас. – Именно сейчас я не собираюсь с тобой разводиться ни при каких обстоятельствах».
– Любовь моя, ты перенервничала, тебе надо отдохнуть выспаться, ты ещё не совсем пришла в себя после наркоза.
– Прекрати притворяться, Дуглас, я отдаю полный отчёт в том, что говорю, я со вчерашнего дня пытаюсь с тобой поговорить серьёзно. Мы должны развестись, ты прекрасный человек, но у нас с тобой нет ничего общего.
– Я твой муж, Мерседес, я твой муж, – приговаривал Дуглас, закрывая её рот поцелуями. – Я люблю тебя и не собираюсь обсуждать все эти глупости. На тебя сильно повлиял наркоз.
– Но это был не твой ребёнок, Дуглас! – выкрикнула Мерседес.
Именно на этих словах в спальню вошёл Жордан. Он замер у двери, потом кашлянул и сказал:
– Сынок, поехали, иначе ты опоздаешь на самолёт. Не волнуйся, о Мерседес позаботятся.
Вагнер понимал, что ему ни в коем случае нельзя искать встречи с Изабелой и появляться в доме Аугусто. Понимал – и ничего не мог поделать с собой! И вот в один из дней, когда он точно знал, что Аугусто в офисе, занят работой, он поехал в предместье. Но его надежды не сбылись: реакция Изабелы была всё та же. Увидев его, она отскочила от двери, словно перед ней возникла гремучая змея. И снова начался бесконечный разговор о том, что он раскаивается в том, что произошло в Арарасе, что он любит её, что всё больше и больше привязывается к ней.
– Оказывается, ты любишь меня и из-за любви ко мне ты так низко пал? А положение и деньги Соуто Майя никакой роли не играют?
– Я не настолько циничен, как ты думаешь. Разумеется, мне хотелось стать членом вашей семьи, меня восхищает твой отец, я люблю свою работу, я работал всю жизнь и всего добился своим трудом. Женитьба по расчёту никогда не была мне по душе – богатых наследниц в городе немало, и ты это прекрасно знаешь, Изабела. Но ты отличаешься от них – ты особенная, и я не лгал, когда говорил, что всё бы отдал, чтобы помочь тебе излечиться от твоей ужасной болезни. Я очень виноват перед тобой, мне очень стыдно, во я прошу тебя простить меня, забыть все, что произошло в Арарасе. Я могу тебя любить и по-другому: нежно, бережно... Мне нужно только одно, чтобы ты простила меня.