– Фотографии? – Мерседес побледнела. – О чём ты говоришь?
– Ты, кажется, собиралась уходить. Дверь не заперта.
– О каких снимках ты говоришь, Жулия? – Мерседес вскочила и подошла к Жулии. Она сняла с плиты кипящий чайник. – О каких снимках ты говоришь?
– Ты что, с ума сошла! Поставь чайник на место!
– Нет, ты ещё не видела меня сумасшедшей. Отвечай: что ты имела в виду?
– Вагнер ещё прикончит тебя! – сказала дрожащими губами Жулия, забившись в угол.
– Он прикончит тебя, если этого, не сделаю я. О каких снимках ты говорила, Жулия? – Мерседес сняла крышку с чайника.
– Вагнер велел сфотографировать, как ты передаёшь ему проект Аугусто, и он пошлёт эти снимки твоему мужу. – Жулия закрыла лицо ладонями.
Секретарша Жордана Суэли пришла к Эмилии и сказала, что ей нужно что-то срочно передать Диего.
– И пожалуйста, не уверяйте меня, что он умер! Я хочу поговорить с ним сама. Это очень серьёзно. Мой босс решил воспользоваться именем Диего, а точнее Эстевана, в одной незаконной сделке.
– Не суйся не в своё дело.
– Я повторяю: я должна увидеть Диего, он убьёт тебя, когда узнает, что ты не позволила нам встретиться.
Эмилия делала Суэли какие-то знаки, широко закрывала глаза, хлопала ладонью по рту: она увидела Женуину, но было поздно.
– Вы что, с ума посходили? Вы делите Диего, как будто он жив? – спросила Женуина.
– Мы говорили не о Диего, и вообще, что ты здесь делаешь?
– Как всегда, пришла позвонить.
– Ну и звони.
– Нет, теперь мне интересно узнать, что это за разговоры о Диего вы ведёте?
– Мы разговаривали об Эстеване, – пояснила Суэли. – Я сейчас всё объясню.
– Нет, нет, не надо! – крикнула Эмилия.
– Не ори, Эмилия! А я тебя знаю: ты была на похоронах Диего и жутко рыдала. Твой начальник – отец бывшего мужа Мерседес, правильно? Неужели Диего и там подстроил какую-нибудь подлость?
– Нет-нет, совсем наоборот, – сказала Суэли.
– Слушай, ты дура, тебе надо молчать, я запрещаю тебе говорить! – крикнула Эмилия.
– Вот когда будут говорить о твоём муже, которого ты скоро закопаешь своими штучками, вроде беременности, тогда ты и будешь приказывать, а сейчас говорят о моём. Так что помолчи. Говори, девочка.
– Но я уже сказала, что мой шеф, пользуясь именем Эстевана, затеял незаконную сделку, и, хотя Эстеван, то есть сеньор Диего, умер, я всё равно очень испугалась и решила рассказать об этом.
– Странно, что ты решила рассказать об этом именно здесь. Но ничего, я знаю, что мне делать.
Женуина была человеком действий и в тот же день ворвалась в офис Жорданов. Она выложила перепуганному Жордану всё, что она о нём думает, назвала его контору «воровским притоном» и потребовала, чтобы они оставили в покое имя Диего Миранды, а также Эстевана Гарсии.
– Но я же вам объяснил, – руки Жордана дрожали, – я объяснил, что вы ошибаетесь. Мы никогда не пользовались именем Диего Миранды, с какой стати нам это делать. Правда, Дуглас?
– Знаете, по-моему, у вас сейчас стрессовое состояние, – мягко сказал Дуглас. – Все эти печальные события, иоторые вы пережили... Вам нужно вернуться домой.
– Конечно, вы мне сейчас много чего наговорите... Но вы меня не проведёте. Я пойду отсюда прямо в полицию, пусть начнут расследование.
– Прошу вас, не надо, мы готовы к диалогу! – сказал Жордан и вдруг жутко закашлялся. В комнату вползал ядовитый дым.
– Суэли! – закричал Дуглас. – Что там происходит? – Он распахнул дверь в приёмную и тоже закашлялся: приёмная была полна дыма.
– Это пришли травить красных муравьёв, – ответил из дыма голос Суэли. – Вы же сами просили…
В дыму маячил человек в противогазе и каком-то жутком балахоне.
– О Господи, это всё похоже на первую мировую войну, это какая-то газовая атака, пусть он убирается! Разве такие вещи делают в присутствии людей? Суэли, прогоните его!
– Да он ничего не слышит, он же в противогазе! – крикнула из дыма Суэли. – Он вообще какой-то полоумный!
– Отец, в городской службе на такую работу берут придурковатых, – сказал Дуглас, закрывая дверь приёмной. – Придётся потерпеть.
– Как потерпеть? Меня выворачивает. Позови сюда Суэли, а то он её там отравит.
– Да-да, Суэли, идите сюда, вы нам нужны, пока вы не умерли, – сказал Дуглас.
Дверь открылась, и в комнату повалил ядовитый дым. Шатаясь, вошла Суэли.
– Это ведь она вам сказала всю эту чушь, правда? – спросил Дуглас Женуину. – Эго ведь ты, Суэли, рассказала, правда? Ай-яй-яй, и это в такие тяжёлые времена, когда в стране безработица.
– Я просто ошиблась, как говорится: услышала звон, но не знала, где он.
– Вот видите, дона Женуина, а вы поверили. Кстати, когда-то сам Диего Миранда посоветовал нам воспользоваться именем Эстевана Гарсия, но мы не пошли на подлог и авантюру. Судите сами: прошлое вашего мужа загадочно, вот вы хотите идти в полицию, а там ведь наверняка спросят Марию Сесилию о непонятных обстоятельствах гибели её мужа. Всплывут старые грехи Диего...
– Понятно. Как видно, вам известно больше, чем мне. Это вы наверняка подослали к нам каких-то типов, когда погиб Диего. Я прямо чувствую, как здесь воняет дерьмом. Только не думайте, что я испугалась...
– Закрой дверь, идиот! – заорал Дуглас человеку в противогазе, который появился на пороге с пульверизатором.
