У русских есть поговорка: «Век живи, век учись, дураком помрешь». Лучше про меня не скажешь. Я, потомок старого русского аристократического рода, всю свою сознательную жизнь прожил во Франции. В профессиональном отношении я многого достиг, без лишней скромности скажу, что вхожу в десятку лучших юристов Французской Республики. Во Франции я пользуюсь большим уважением, и это, как до недавнего времени мне казалось, позволяет мне безапелляционно судить о всем и вся. Однако где-то наверху сильно посмеялись над моим самомнением. Моя жизнь круто изменилась, и теперь я учусь жить заново.
Все началось с трагедии: у меня были убиты старший сын Серж и невестка Луиз. Сиротой остался мой любимый внук Мишель. И это не все. Я потерял душевный контакт с моим младшим сыном Вадимом, и все только по своей глупости. Воистину дорога в ад выложена благими намерениями. Вадим очень сильно переживал измену своей невесты – Жаклин, и я решил отвлечь сына, а заодно устроить его личную жизнь. После нескольких нелепых попыток познакомить Вадима с интересными, с моей точки зрения, женщинами он уехал от меня в Россию.
Вадим – талантливый архитектор и владелец процветающего архитектурного бюро. Он выкупил и отреставрировал старинную усадьбу в Сосновске, где в течение нескольких веков жили наши пращуры. После разрыва с Жаклин Вадим уехал в Сосновск, весь ушел в работу и жил бирюком, считая себя абсолютно непригодным к семейной жизни. Все мои попытки переубедить его заканчивались ссорой. Мне казалось, что наша семья если не погибла, то очень близка к этому. Я был уверен, история старинного рода Немчиновых подошла к финалу. Мне в жизни оставалось сделать два дела: найти убийцу старшего сына и устроить жизнь внука Мишеля.
Всю жизнь я старался подстелить соломку всюду, где только потенциально могла таиться опасность для моих близких. Я решил, что Мишелю и Вадиму после убийства Сержа небезопасно в Париже, так как собирался вплотную заняться расследованием. Я отправил детей в Сосновск и даже представить себе не мог, что отправляю их в самое пекло. Оказалось, что именно в России, в нашем прошлом крылась загадка убийства моего старшего сына. Серж помешал Недельскому, начальнику охраны мэра Сосновска, завладеть наследством, которое мой прадед, покинувший с семьей Россию еще до Первой мировой войны, сто лет назад оставил своему внебрачному сыну Федору Полозкову, оставшемуся в России.
Вчера моя жизнь круто изменилась. Я оставил свой дом в Париже и первый раз в своей жизни прилетел в Россию. Что-то подсказывает мне, что французская часть моей жизни осталась в прошлом. Я русский по крови и француз по образу жизни. Мне немало лет, моя жизнь устоялась, и, что греха таить, я раб своих привычек. Что ждет меня в «варварской» России? Неужели сбудется мечта моих предков и мы, Немчиновы, вернемся на свою историческую родину? Не знаю, для себя я пока ничего не решил. Знаю только одно: я хочу быть рядом с сыном и внуком, а дальше будь что будет. По совету Вадима я предполагал сначала некоторое время погостить в доме друга нашей семьи Анатоля Батищева, куда должны были приехать Вадим с Мишелем. Анатоль – один из наиболее успешных бизнесменов России, у него отлажена система охраны, поэтому Вадим, не без основания, полагал, что в доме Батищевых мы все будем в безопасности. Однако на пути моих детей к Батищевым негодяй Недельский попытался взять в заложницу учительницу Мишеля – Валечку, требуя, чтобы Вадим подписал фальшивые документы, подтверждающие право Недельского на наследство старого графа. К этому времени Вадим всем сердцем полюбил Валечку, и она ответила ему взаимностью. Слава богу, Николай Иванов и его французская коллега Мари, расследовавшие убийство Сержа с российской и французской стороны, сумели освободить Валечку и арестовали Недельского. Оставаться у Анатоля вдали от самых близких мне людей было выше моих сил. Это хорошо понял Анатоль. Он быстро нашел вертолет, и через час я уже обнимал сына, внука и Валечку.
С раннего детства Вадим рос замкнутым, робким мальчиком. Несмотря на то, что архитектурное бюро Вадима процветает, и в бизнесе он весьма преуспел, я считал Вадима инфантильным, не способным на решительные поступки. Я испытал шок, когда увидел сына. Я не узнал его. Это был не избалованный мальчик, а молодой мужчина, который взял на себя всю полноту ответственности за невесту и племянника, мужчина, который сделал все возможное и невозможное, чтобы обнаружить и задержать убийцу брата. И еще я понял, что сын любит меня. В приготовленных для меня комнатах было все так, как я люблю: большая кровать и кушетка для дневного отдыха, а на прикроватной тумбочке – фотография моей любимой Люси, матери Вадима, которая скоропостижно умерла, когда Вадиму не исполнилось еще двух лет. Я привык перед сном обязательно рассказывать ей, как прошел мой день.
После того как Николай освободил Валечку, у нее случился обморок, поэтому я думал, что прежде всего по приезде надо будет позаботиться о ней. Я очень надеялся на мою сестру Аню, которую я впервые увидел только вчера. Она врач по профессии. Еще по дороге Анечка начала волноваться, найдутся ли в имении медикаменты, необходимые для лечения Вали. Однако когда мы прилетели, оказалось, что Валечка пришла в себя, по крайней мере, она изо всех сил делала вид, что с ней все в порядке. Валечка не отходила от Мишеля. Он пережил сильнейший стресс, никак не хотел идти спать, то смеялся, то начинал плакать. Пришлось Анечке дать ему успокоительное, а Валечке посидеть рядом с кроватью Мишеля до тех пор, пока он не заснул.
![Шпагат счастья [сборник]](/storage/book-covers/18/18210fd45f1eb70de7ae3f5db8a68688e42c2aa5.jpg)