Полнолуние - [29]

— Мы должны сказать, — с глухим стуком обе наполненные горячим чаем кружки опустились на стол, — сказать правду.

— И что потом? — Отрезав еще один кусок хлеба, он положил нож на разделочную доску и уставился на нее так, словно увидел что-то неприятное. — Ты представляешь, что будет потом?

— Не знаю, — слова с трудом вырывались из грудной клетки, буквально продираясь через пересохшее горло, — я не знаю, что будет. Я знаю только, что я так не могу. Я должна сказать правду. Понимаешь, должна! Они все должны знать…

— А помолчать ты не можешь? — Он с силой стиснул рукоятку ножа, а затем медленно, как показалось Анне, словно в замедленной съемке, встал и выпрямился во весь рост.

Глава 6 Пожар

— Еще не спите? — Голос участкового был еле слышен на фоне странного, не прекращающегося ни на секунду шума.

— Да вроде рано еще. — Машинально взглянув на часы, Илья отметил, что стрелки показывают четверть десятого.

— Тогда одевайтесь и выходите на улицу, да товарища своего прихватите. Как выйдете, так направо и, считай, до конца улицы.

— Что-то случилось? — Илья вышел из спальни, и теперь к шуму в телефонной трубке добавились голоса, доносящиеся из включенного на полную громкость телевизора.

— Случилось… беда у нас случилась. — Колычев почти кричал. — Дом Колесниковой горит.

— А она сама? — Илья стал торопливо спускаться по лестнице.

— Так и она вместе с домом, — отозвался участковый. — Только, я думаю, она угорела уже, а дом-то еще долго гореть будет, пока не потушат. Так что подходите, лейтенантам я сейчас тоже наберу.

И шедшая на убыль луна, и сотни, если не тысячи звезд, казалось, все сияли с удвоенной яркостью, силясь рассмотреть хоть что-нибудь за густым черным столбом дыма, вздымающимся вверх к воронено-синему ночному небу. Столб этот был заметен с любого края поселка, и выскочившие на улицу Зубарев с Луниным бегом устремились туда, где и без них уже было шумно, многолюдно и, как положено при пожаре, бестолково. Когда стало ясно, что бежать придется не так уж и близко, возвращаться к машине уже не имело смысла. Улица, носившая имя Розы и прилагавшуюся к ней фамилию Люксембург, растянулась вдоль берега реки почти на три километра. Коттедж, в котором поселили приезжих сыщиков, располагался ближе к ее началу, в то время как дом Анны Андреевны находился в самом ее конце.

Первым с неуклюжей трусцы на шаг перешел запыхавшийся Лунин. Расстегнув молнию на пуховике и жадно глотая воздух, он видел, как Зубарев пробежал вперед еще метров двести и обернулся. Согнувшись и упираясь руками в колени, оперативник сделал несколько глубоких вдохов, после чего зашагал в сторону красно-оранжевых всполохов, озаряющих ночное небо.

К их приходу пожар уже был фактически потушен, а собравшаяся вокруг толпа перестала увеличиваться в размерах, поскольку почти все любопытные уже успели добраться к месту происшествия и теперь находились в томительном ожидании. Конечно, некоторые из присутствующих как могли утешали соседей Колесниковой, проживавших в другой половине дуплекса и еле успевших выскочить на мороз из полыхавшего дома. Но и они с нетерпением ждали, когда же прояснится судьба двадцатишестилетней школьной учительницы музыки Анны Колесниковой. С каждой минутой уверенность в том, что рано или поздно под обломками сгоревшего дома обнаружится тело несчастной женщины, становилась все крепче, поскольку каждому из не скольких десятков сбежавшихся на пожар людей было ясно — если бы Колесникова была жива, она бы тоже стояла сейчас вместе с ними, заламывая в отчаянии руки, а быть может, и громким, навзрыд плачем провожая последние минуты умирающего у всех на глазах дома.

Обгоревшее до состояния угольной головешки тело удалось обнаружить лишь после того, как проливка здания была завершена и удалось поднять несколько железных листов и часть балок обрушившейся крыши.

— Здесь она, на кухне, — сообщил Лунину участковый, коротко переговоривший с командиром пожарного расчета, и добавил, словно у кого-то могли остаться сомнения, — неживая.

— Одна? — уточнил Илья и тут же, оглянувшись, поманил к себе пальцем стоявших поблизости оперативников.

— Вроде одна, — кивнул Колычев, — сейчас еще несколько листов вынесут, тогда ясно будет.

— Скажи им, чтобы тело не трогали, да и вообще, как убедятся, что больше никого нет, пусть сразу выходят. — Отпустив участкового, Илья повернулся к оперативникам: — Значит, так, парни, ночь будет бессонной.

— Это мы уже поняли, — как показалось Илье, голос Макарова звучал неестественно бодро, — похоже, одним свидетелем у нас стало меньше.

— Главное, чтобы остальные до утра дотянули, а то допрашивать некого будет. — Кольт хохотнул в ответ и хлопнул напарника по плечу.

— Вы чего, орлы, уже стволы спиртиком протереть успели? — Ухватив каждого из молодых коллег за воротник куртки, Зубарев рывком притянул их к себе и принюхался. — Ну точно, уже надребенькались.

— Ничего мы не дребенькались, — безуспешно попытался вырваться Кольт, — коньяка была фляжка, и та четвертинка. На двоих-то всего по сто с небольшим.

— Холодно ведь стоять, ноги мерзнут, — попытался оправдаться Макаров.