Полное собрание текстов - [30]

Был златой — Гефеста премудрого славное дело.

Обод вкруг обтекал Океан, как поток наводненный.

Целостно он охватывал щит премногоискусный.

Лебеди выспреннелетные громко кричали на оном:

Много плавало их по глади, где рыбы сновали, —

Диво для взора и тяжкогремящему Зевсу, по воле

Коего щит Гефест сотворил огромный и крепкий,

320 Дланями плотно скрепив.

Сражение между Гераклом и Кикном

Щитом сим Зевсов могучий

Сын премощно сотряс, к колеснице ринувшись конной,

Молнии Зевса-отца эгидодержавца подобный,

Поступью легкой. Возница его, Иолай достославный,

С ним на повозку взошед, колесницей изгибною правил.

Подле представ, совоокая дева богиня Афина

Им в ободренье такие вещала крылатые речи:

«Радуйтесь, о дальнеславного мужа Линкея[230] потомки,

Ибо силу дает вам Зевс, владыка блаженных,

Ныне Кикна сразить и совлечь преславные брони!

330 Речь иную я молвлю тебе, наилучший средь ратей.

Кикна когда ты от сладостной жизни отторгнешь, немедля

Оного тело оставь и доспехов его не касайся,

Сам же воззри на Ареса, как тот грядет, мужегубный.

Только узришь обнаженным его под щитом ты искусным

Оком своим, как немедля рази заостренною медью.

Сам, однако ж, отпрянь: судьбой не дано тебе ныне

Коней его захватить и его преславные брони».

Молвив так, средь богинь богиня взошла на повозку,

В дланях бессмертных своих держа и победу и славу,

340 Бурностремительна. Тотчас тогда Иолай Зевсородный[231]

Коням ужасно вскричал, и они, побужденные гласом,

Быструю резво помчали повозку, вскуряя равнину, —

Мощь им дала совоокая дева богиня Афина,

Грозно потрясши эгидой. Земля застонала окрестно.

Тут появились вдвоем, подобны огню или буре,

Кикн конеборный с Аресом, сражением ненасытимым.

Кони же их, когда сошлись противу друг друга,

Громко заржали, и вкруг преломлялось гудение звучно.

К оному первой воззвала тогда Гераклова сила:

350 «Кикн любезный! Противу нас стремительных коней

Гонишь зачем, коли мужи мы сведущи тягот и бедствий?

Пышноточеную мимо веди колесницу — путем сим

Мимо проехать позволь. Я ныне в Трахин[232] направляюсь,

Где владыкою Кеик[233], что мощью своей и честью

Всех превзошел в Трахине, — ты сам то знаешь прекрасно,

Дочь его взяв женой — черноокую Фемистоною.

О любезный! Тебя не удержит Арес от кончины

Гибельной, ежели мы с тобой подвизаться сойдемся.

Ныне молвлю о том, ибо в оное время изведал

360 Он моего копия, когда за Пилос песчаный[234]

Мне стоял супротив, сраженьем яряся чрезмерно.

Трижды моим пораженный копьем, опирался о землю

Он с пронзенным щитом, но в бедро я четвертым ударом

Силою всей поразил и премного рассек ему плоти.

Долу главою во прах от удара копья он повергся.

Так средь бессмертных ему случилось быть посрамленным,

Дланям моим в удел кровавый доспех оставляя».

Молвил так. Но Кикн, пышноясенный[235] вой, не возжаждал

С ним во согласии коней сдержать, колесницу влекущих.

370 С пышноскрепленных повозок тогда устремились на землю

Зевса великого сын с Эниалия[236] сыном владыки.

Вблизь от них отогнали возницы коней пышногривых.

Ринущих коней ногами широкая твердь оглашалась.

Словно когда от высокой вершины горы величавой

Ринутся камни прыжками, один о другой ударяясь,

Выспреннелистых много дубов, несчетные сосны

И без числа тополей повергают протяжнокорнистых,

Вниз во вращенье стремясь, пока не достигнут равнины, —

Так они меж собою сошлися с криком великим.

380 Град мирмидонян[237] всецело и с ним Иолк достославный,

Арна[238] с Геликою вместе и травообильной Анфеей

Гласам обоих откликнулись громко. Они с восклицаньем

383 Страшным сошлися, и мощно ударил Зевес-Промыслитель,

385[239] Знаменье битвы подав своему веледерзкому сыну.

[Так в лесистом ущелии горном взору свирепый,

Грозный клыками вепрь исполняется гневом сраженья

К мужам-ловцам и белый клык на них заостряет,

Круто согнувшись. Около рта в скрежетанье зубовном

390 Пена струится, глаза же блестящему огню подобны,

Дыбом щетина воздета на холке и около шеи.

С ним-то схожий сын Зевса ринулся с конной повозки.]

Тою порою, когда чернокрыла певунья цикада,

Сев на ветке зеленой, людям петь начинает

Песни о лете, — ей нежные росы еда и напиток, —

Пенье она и на утренней зорьке струит, и вседневно,

В невыносимой жаре, когда Сириус кожу сжигает

(Просо тогда ж созревает в колосьях, венчающих стебли,

Летом которое сеют, — в ту пору пестреют и гроздья,

400 Кои дал людям Дионис к их ликованью и скорби), —

Тою порою сражались, и гул воздымался великий.

[Так и двое львов вокруг растерзанной лани

Между собой свирепеют, чтоб друг устремиться на друга,

Грозный рев раздается тогда и зубов скрежетанье.]

Словно коршуна два, кривоклювы и острокогтисты,

Криком великим крича, на высоком утесе дерутся,

То ли козы горнопастбищной, то ли лесной оленицы

Тучной желая, что муж могучий повергнул метаньем

Стрел с тетивы, но сам иною дорогой блуждает,

410 Здешнего края несведущ, они ж ее тотчас узрели —

Бурностремительно сразу воздвигли свирепую битву.

[С криком подобным они устремилися друг против друга.]

Вот уж Кикн, порожденного Зевсом премногомогучим

Жаждав низвергнуть, во щит поразил копьем медноострым.

Медь не пробила его, отринута божеским даром.

Амфитриониад — Гераклова сила, — однако ж,