Мейсон тоже улыбнулся.
— Тогда ты останешься без десерта.
— Я больше ничего не хочу.
— У бедняги Пьера подскочит кровяное давление.
Делла открыла сумочку и принялась подмазывать губы.
— Как я понимаю, кровяное давление Пьера то повышается, то понижается вот уже сорок с лишним лет.
— И это впервые случилось, когда ему было этак лет четырнадцать! — пошутил адвокат.
— Ну что же, шеф, я готова! — и она спрятала в сумочку помаду и пудреницу.
Отель «Корниш»: не отличался особой респектабельностью. Он находился довольно далеко от деловых кварталов Лос-Анджелеса.
Ночной клерк, которому давно перевалило за шестьдесят, с высоким лбом мудреца и совершенно седыми волосами, посмотрел на Перри Мейсона и Деллу Стрит сквозь стекла очков без оправы и коротко заявил:
— Мы переполнены. Ни одного свободного номера.
Мейсон сказал:
— Здесь у вас остановился Харри Ван Ньюис.
— Правильно. Ван Ньюис. Лас-Вегас, Невада, комната шестьсот восемнадцать. Хотите оставить для него записку?
— Я хочу, чтобы вы позвонили ему и сообщили, что мне нужно его видеть.
— Он вас ожидает?
— Не совсем.
— Уже поздно.
— Мне известно, который сейчас час.
Клерк поколебался, затем с явной неохотой позвонил в номер Ван Ньюиса.
— Леди и джентльмен хотят повидаться с вами, они ждут внизу.
Он выслушал ответ и бросил взгляд через плечо:
— Повторите еще раз свое имя.
— Мейсон.
— Это мистер Мейсон… Хорошо. Просто я не был уверен, что вы не легли отдыхать.
Все тем же недовольным тоном он произнес:
— Можете подняться наверх.
Лифт работал автоматически, со страшным скрежетом и скрипом. Он бесконечно долго полз до шестого этажа.
Харри Ван Ньюис ожидал на пороге своего номера,
— Вы — мистер Мейсон, а это, видимо, миссис Мейсон, — сердечным тоном произнес Ван Ньюис.
Пожимая протянутую руку, Мейсон внимательно посмотрел на него.
— Мисс Стрит, — поправил он хозяина номера.
— О, пардон. Входите же, пожалуйста. Заранее прошу извинить за состояние комнаты. Я не ожидал гостей, поэтому у меня беспорядок. Мисс Стрит, садитесь вот сюда, это на редкость удобное кресло. Я только уберу с него газеты и журналы.
Голос был приятный, хорошо поставленный и весьма выразительный. Но черные глаза мистера Ван Ньюиса выражали беспокойство. Видимо, именно это он и старался скрыть голосом. Каждое произносимое им слово было полно доброжелательности.
Он принялся наводить порядок в помещении, передвигаясь с кошачьей грацией и легкостью.
С ноткой иронии Мейсон осведомился:
— Вы проявляете такое гостеприимство ко всем своим посетителям? А если мы продаем книги или собираем пожертвования на благотворительные цели?
Ван Ньюис добродушно улыбнулся:
— Ну и что, если и так, мистер Мейсон? Вы пришли повидаться со мной, не считаясь ни со своим временем, ни с усталостью. Не сомневаюсь, что это вызвано важной причиной. Естественно, я обязан отнестись к вам с особым вниманием. Я сам тружусь в сфере торговли и не устаю повторять, что любой человек имеет право на уважительное к себе отношение.
— Что ж, весьма похвально, иного не скажешь. Так вы не догадываетесь, кто я такой? — спросил адвокат.
— Нет.
— Я адвокат.
— Мейсон… Мейсон… Не Перри ли Мейсон?
— Совершенно верно.
— Разумеется, я слышал о вас, мистер Мейсон. Дафна рассказывала мне о вашем визите.
— Дафна? — приподнял брови Мейсон.
— Миссис Милфилд.
— Ах, да? Именно из-за нее я и нанес вам этот визит.
— В самом деле?
— Вы ее хорошо знаете?
— Да.
— А также ее мужа?
— Да, конечно.
— Тогда скажите, почему она раздумала лететь в Сан-Франциско в пятницу?
Выражение глаз и лица Ван Ньюиса не изменилось, но голос все же его подвел.
— Я крайне сожалею об этом, — пробормотал он смущенно. — Я не представлял, что кому-то об этом известно.
— Могу ли я попросить у вас объяснения?
— Боюсь, что это абсолютно никак не связано со всем остальным, чем интересуетесь вы, мистер Мейсон.
— Иными словами, вы хотите сказать, что это не мое дело?
— Нет-нет, ничего подобного! Пожалуйста, не истолкуйте мое замечание неправильно, мистер Мейсон… Я… я просто считаю, что не имею права знакомить вас с попутными деталями, как я бы их назвал.
— Почему?
— Прежде всего потому, что задет персональный элемент. Именно я ездил в аэропорт и заставил Дафну вернуться. Ну и потом это косвенно затрагивает моего друга, я совершенно не уверен, разрешил бы он мне говорить об этом, если бы остался в живых. Ну, а так… теперь уж он не может дать мне такого разрешения!
— Вы имеете в виду Фреда Милфилда?
— Да.
— Так это связано с ним?
— Ну, это домашняя проблема.
— Послушайте, Ван Ньюис. Я не собираюсь ходить вокруг да около. Полиция расследует убийство. Они не оставят ни одного камешка неперевернутым. Я расследую то же самое убийство и могу точно сказать, что сделаю то же самое.
— Могу я поинтересоваться, откуда вам известно о том, что происходило в аэропорту? — хмуро спросил Ван Ньюис.
— Я же вам сказал: я расследую убийство Милфилда и придерживаюсь мнения, что скрываемая поездка может быть с этим связана.
— Никакой связи не существует!
— Я предпочитаю самому судить об этом.
— Вы мне так и не сказали, откуда у вас такие сведения?
— Я не обязан вам этого говорить.
— Извините, я не могу согласиться.
