Полночный полдник - [15]

— Углубляете познания о кухнях низших земель? — поинтересовалась я, плюхнувшись рядом с ней на бархатный двухместный диван.

— В том, что касается меню, мне никто не указ, — ответила Эдна. Она заметила, что произошло с моей блузкой, но нарочито умолчала об этом. — Как вы поладили с моей невесткой?

— Она глубоко и страстно ненавидит меня.

— Ну, а кроме этого? — На губах Эдны промелькнула улыбка.

Ни внешним видом, ни поведением Эдна не была похожа на мою abuelita, бабушку, которая вырвала меня из когтей моей матери Регины и подарила несколько счастливых коротких лет. Но, когда Эдна говорит со мной вот так, я чувствую те же тепло и любовь.

Я нежно прижалась к ней.

— А кроме этого, все хорошо. Правда, ваш внук ни разу не защитил меня от враждебных выпадов своей матери.

— Освальд понимает, что ввязываться в ссору двух женщин не стоит. Не надо заставлять его делать выбор.

— Я и не заставляла… — начала было оправдываться я. — А может, и заставляла. Кажется, она возненавидела меня заранее.

— В момент нашей первой встречи вам было все равно, как я к вам отношусь.

Это правда. Тогда она была холоднее блендера с Маргаритой.

— Знаете, я ничего не имею против открытой неприязни. Однако у меня большие проблемы с завуалированной враждебностью и безразличием. — Моя мать Регина игнорировала меня на протяжении почти всей моей жизни. Как будто считала, что если не признавать факт моего существования, то его, этого существования, не будет в принципе. — Но как же мне завоевать Эвелину?

— Думаю, это вопрос не ко мне.

— Она не любит вас, или это вы не любите ее?

— Мы очень любим друг друга, юная леди, особенно когда нас разделяют большие водные пространства, — сказала Эдна. — Вы как никто должны понимать, что родственников не выбирают.

Я вздохнула.

— Если бы я могла выбирать между моей матерью Региной и Эвелиной, я выбрала бы последнюю. Эвелина обожает Освальда. Думаю, это взаимно.

— Но ведь так и должно быть. Она всегда была для него хорошей матерью, а для Конрада — хорошей женой. И я благодарна ей за это.

— Жаль, что с ней не повеселишься.

Эдна сузила свои потрясающие зеленые глаза.

— Но в тот момент, когда вы испортили свою блузку, вам было весело?

Я улыбнулась.

— Если честно, да. Хотите, расскажу?

— Нет уж, спасибо. Очень скоро я узнаю это со слов Эвелины.

Представив, какой оттенок придаст Эвелина этому совершенно невинному происшествию, я поморщилась.

— Вероятно, мне стоило вести себя приличнее.

— Не стоит уповать на несбыточное, — похлопав меня по колену, обронила бабушка Освальда.

— Очень смешно, Эдна. Что значится в меню сегодняшней не-вечеринки?

Я надела другую блузку и принялась варить несколько десятков перепелиных яиц — малюсеньких, в коричневую крапинку. В меню была представлена красная еда, столь любимая вампирами: французские тосты с сыром маскарпоне и ягодами, салат из свеклы с апельсинами, почти сырая нога ягненка, малиновый шербет; из напитков предполагались коктейль «Кровавая Мэри» и мерло, купленное Освальдом накануне.

— Яйца, «Кровавая Мэри» и французские тостики, — догадалась я, — это же полночный полдник!

— Да, можно сказать и так. Юная леди, сделайте что-нибудь, чтобы Дейзи не вертелась у меня под ногами.

Я заранее отложила для Дейзи краюшку багета, поэтому мне осталось только выпихнуть собаку за дверь кухни и бросить туда же угощение.

Исполнив все поручения Эдны, я отправилась в Хижину любви. Я не сомневалась: Освальд непременно обругает меня за то, что я доставала его мамашу и пьянствовала с буйными иностранцами. Самоуверенность моя растаяла без следа вместе с остатками алкогольного опьянения. Но Освальд повел себя так, словно ничего и не случилось, за что был вознагражден радостным тисканьем.

— Освальд, прости меня за историю на винодельне, — тая от нежности, проговорила я. — Меня одолел приступ глупости, и…

— Ничего страшного. Наверное, за это время ты уже успела истосковаться. Я ведь знаю, что, по сравнению с твоей прежней жизнью, здесь, в тишине, ты словно в изоляции.

Моя прежняя жизнь, которая проходила на грани бедности, включала в себя следующее: квартиру с крысами, недостаток времени для творчества, острое желание иметь потрясающие отношения с каким-нибудь мужчиной и не менее острое желание жить в доме с дорогими моему сердцу обитателями, которые тоже любили бы меня.

— Нет, мне здесь очень нравится. — Я и вправду была в восторге от жизни на ранчо, но, возможно, мне действительно не хватало некоторых городских радостей.

— Если ты устала, на сегодняшний ужин можно и не ходить.

— Почему мне кажется, будто ты хочешь меня сбагрить? — возмутилась я, освобождаясь из его объятий. — Похоже, это нормально, когда уроженка низших земель занимается готовкой, уборкой и удовлетворением сексуальных потребностей хозяина, но не суется общаться с великими и могущественными…

— Хватит, хватит. — Освальд взял меня за руку. — И вовсе я тебя не сбагриваю. Я просто… Я просто даю тебе возможность отдохнуть, раз ты сама этого хочешь, тем более что ты и так поработала на славу.

— Но я ведь уже сказала, что хочу присутствовать.

И все равно я ничего не могла с собой поделать: когда Освальд уходил на церемонию присвоения имени, я была обижена и чувствовала себя изгоем.