Он поднялся на ноги.
— Благодарю вас, мадам Шер.
Рамон Лопес изумленно, не веря своим ушам, воззрился на него.
— Но мы не можем просто уйти. Комитет…
— …получил наши бумаги, — спокойно закончил за него Джек и, стиснув спинку кресла Рамона, добавил: — И, разумеется, мы в любое время сможем ответить на все возникшие вопросы.
— Спасибо, доктор Армор, — сказала Шер. — Не сомневаюсь, что у нас возникнет немало вопросов. И нам очень поможет постоянная связь с вами.
Что-то бормоча сквозь зубы, Рамон взял у Джека кейс, и они вышли. Оказавшись за дверью, он испустил вопль.
— Черт! Ну почему я не могу держать рот закрытым!
Джек проверял, включен ли его мобильный телефон, и не поднял глаз на своего помощника.
— В следующий раз будешь умнее.
— Я не должен был терять терпение. Надо было продолжать спокойно их уговаривать. Как ты. Из-за этого мы потеряем все. Все.
— Забудь, — сердито сказал Джек. — Просто придется искать другие пути, не более того.
Рамон изумленно покачал головой:
— Тебя вообще что-нибудь может выбить из седла?
Джек рассмеялся.
— Любая неудача — это новая возможность, если ты правильно на нее посмотришь, — ответил он.
Рамон наконец улыбнулся.
— Это касается и той нью-йоркской журналистки, которая так хотела тебя сфотографировать? — съязвил он в ответ.
Сплетни о новой победе босса над Ритой Карузо уже заполняли почтовые ящики на сайте «Армор Рекавери».
— Жду не дождусь, чтобы на это посмотреть, — добавил Рамон, к которому возвращалось чувство юмора. — Ты ведь сам говорил, что нам нужна известность.
— Да, но не такого рода.
— «Осведомленность общественности относительно проблем загрязнения природы равна нулю», — процитировал Рамон.
Это был один из пунктов доклада, который они оставили для рассмотрения Комитета.
— «Журналисты прибыли после срочного сигнала тревоги. Но большинство людей умирает не сразу, а лишь спустя некоторое время после катастрофы. И мы должны приложить все усилия, чтобы это остановить». — Он улыбнулся. — Неужели нельзя ради этого попозировать перед камерой заинтересовавшейся тобой женщины?
Джек возвел глаза к небу. Точнее, к ярко освещенному потолку парижского коридора.
— Ладно, ладно, убедил. Отдам себя на растерзание бюрократам, если это поможет нашей работе. И буду позировать для роскошных картинок с лошадьми, — жестко сказал он.
Рамон даже испугался.
— С лошадьми?
— Карузо — фоторепортер в журнале «Элеганс». Их интересуют только моды, секс и сплетни. Признаться, я был очень удивлен, что они прислали кого-то и к нам.
— А откуда тебе известно, чем интересуется «Элеганс»? С каких пор ты читаешь что-либо, не относящееся к работе?
Наступила короткая пауза. Потом Джек ровным голосом сказал:
— Их любила читать Сюзанна.
От Холли, которая, словно циркачка, с трудом удерживала в равновесии гору коробок, не укрылась напряженная атмосфера в коридоре, где стояли эти двое: один маленький и взъерошенный, другой — высокий и холодно-сдержанный.
— Мне очень жаль, Джек. Я не подумал, — сказал по-английски невысокий.
Несколько секунд высокий медлил с ответом. Потом сказал:
— Посмотрим на все с положительной стороны. По крайней мере ты избавил нас еще от сорока восьми часов пребывания здесь.
Холли прижала одной рукой верхушку ненадежного сооружения из коробок и направилась к ним.
— Сорок восемь часов? — повторил с ужасом невысокий. — Ох, Джек, это не может так затянуться.
Подойдя ближе, Холли хорошенько разглядела высокого мужчину. Он был просто великолепен. Она нахмурилась. По ряду немаловажных причин великолепные мужчины ей были несимпатичны.
— Я понимаю, что разозлил их. Но сорок восемь часов?
Великолепный мужчина внезапно засмеялся.
— Нам теперь просто позарез нужен дружелюбный миллионер, который верит в предварительное планирование. Поскольку такового не имеется, этот Комитет по охране природы — единственное, что у нас есть.
Холли подошла к ним.
— Извините, — пробормотала она из-за своих коробок.
Она стояла за спиной Джека. Коробки покосились, зацепившись за сумку, висевшую у нее на поясе. Она поспешно поправила пирамиду. Из-за всей этой возни ее голос прозвучал слишком тихо. А может быть, они, увлеченные беседой, попросту ее не заметили.
— Если бы я не раздражил их… — начал маленький.
— С бюрократами все не так просто… Они…
— Извините, — повторила Холли.
— …постоянно занимаются играми… — Джек нетерпеливо обернулся. — Что такое?
Его глаза сверкнули, словно черные бриллианты. Холли замерла. Нет, «великолепный» — слабое определение. Выглянув из-за коробок, она вопросительно посмотрела на него.
— Могу я пройти?
Огонь черных глаз охватил ее, словно лесной пожар — сухое дерево. Несколько секунд Великолепный изучал ее пристальным взглядом. Холли всегда очень легко заводилась. И сейчас она моментально отбросила в сторону попытки казаться вежливой.
— Скорее!
К ее возмущению, он оказался проворнее. Он уже отодвигался в сторону, когда коробки наконец начали опасно крениться набок. Но прежде, чем они успели рухнуть, Джек обернулся и подхватил их.
Выжидательно посмотрел на нее сверху вниз.
— Спасибо, — придушенным голосом произнесла Холли.
Его губы слегка искривились.
