Полночное признание - [29]

– Хочешь, отдохнем?

– Нет-нет. Сначала закончим спуск. – И она быстро пошла вперед.

– Джулия! Стой! – крикнул Майкл, но было уже поздно.

Ее нога скользнула вниз, и Джулия потеряла равновесие. Послышался звук осыпающегося щебня. Тело Майкла среагировало быстрее, чем сознание, – через секунду он крепко держал Джулию за кисть, вцепившись другой рукой в росший над тропинкой куст и упираясь коленями в мягкий, податливый грунт.

– Подтягивайся на локтях, постепенно, – говорил он ей. – Прижмись всем телом, ищи упор ногами. Так, молодец.

Джулии удалось ухватиться за казавшийся устойчивым камень. Крутой склон, на котором она теперь висела, представлял собой одну длинную, нескончаемую осыпь. Далеко внизу, у ее подножия, были скалы. Джулия перевела дух. Нужен один рывок, не больше. Если она съедет вниз, на почти отвесном склоне затормозить очень сложно. Она стиснула зубы. Спокойно. Только вверх. Медленно подтянулась. Только бы камень не подвел. Наконец показались ее плечи, и Майкл резким движением вытянул Джулию. Задыхаясь, она упала рядом с ним, едва не лишившись сознания от мгновенной острой боли в мышцах. Теперь опасность миновала, но Джулия лежала, застыв и боясь пошевелиться.

– Все хорошо. Расслабься, – прошептал ей Майкл. – Все хорошо.

– Ты в порядке? – чуть слышно отозвалась она, все еще не двигаясь и только расслабляя руки.

– Да. – Он глубоко вздохнул и приподнялся. – А ты?

Джулия молча села, опираясь спиной о камни, и задышала свободнее.

– Руки и ноги, кажется, гнутся, – бесцветным голосом сообщила она. А в голове билось: Господи, какая дура! Какая непроходимая самоуверенная дура! Сейчас начну плакать как последняя идиотка. Как будто это как раз то, что сейчас совершенно необходимо. Но горло уже сжималось от слез. Майкл обнял ее, она уткнулась головой в его плечо. Вперемешку со всхлипами она бормотала Бог знает что, а Майкл нежно гладил ее и утешал – утешал как испуганного ребенка:

– Моя девочка… Любимая моя… Самая лучшая…

Этот шепот был для Джулии как колыбельная. Постепенно ее рыдания стихли. Она чуть-чуть отстранилась и наконец, подняла на Майкла глаза. Он улыбался. Его прекрасные темные волосы были в пыли, на щеке горела ссадина. Джулия только теперь увидела, каким добрым может быть это красивое лицо. Раньше она замечала на нем множество оттенков самых разных чувств, но никогда еще не видела такой нежности. Ей стало стыдно. Она действительно глупая самоуверенная девчонка, которая вечно лезет туда, куда не надо, и приносит всем одни неприятности.

– Я хочу уйти с этого места.

– Конечно. – Майкл бережно помог ей подняться. – Уверенно стоишь на ногах?

– Вполне.

Джулия действительно чувствовала себя неплохо для человека, несколько минут назад едва не скатившегося в пропасть. Тело наверняка будет болеть, но не раньше, чем через несколько часов. А пока у нее достаточно сил, чтобы дойти до дома. Она осторожно размяла ноги. Никакой дрожи в коленях. Как хорошо, что я не надела ту жутко модную замшевую куртку, которую предлагала Николь, подумала Джулия, пытаясь стряхнуть пыль с лохмотьев, в которые превратилась ее одежда.

Она и Майкл стояли друг против друга и смеялись. Из элегантно одетых молодых людей они превратились теперь в двух бродяг, неделю проплутавших по дикой местности.

– Ладно, потом будем выбивать из себя пыль, – сказал Майкл. – Идем. Должен быть какой-нибудь обход.

Они осторожно обошли осыпь поверху, цепляясь за кусты, и, миновав трудный участок, почти бегом спустились к кромке леса. Там Джулия обернулась и взглянула на гребень горы, с которой чуть было, не сорвалась. Красивая линия ее напоминала изогнутый лук. Не так уж и высоко. Мне случалось подниматься и на более высокие вершины. И чего меня понесло на эту чертову осыпь? Майкл подошел к ней и обнял за плечи. Она вздрогнула и прижалась к нему всем телом. – Пора сделать привал. Отдохнем немного. Джулия кивнула. Они уселись плечом к плечу, привалившись спинами к одному из мощных деревьев. Девушка откинула голову и закрыла глаза. Она ровно и глубоко дышала. И с каждым вдохом этого чудесного воздуха ее тело оживало. Пахло мхом, свежей листвой и травой, их влажный аромат и успокаивал, и взбадривал одновременно. Ее напряжение таяло, уступая место удивительному покою. Отчего я так перепугалась там, на склоне? – подумала она. Когда же научусь вести себя уравновешенно и не шарахаться из крайности в крайность? Ведь на самом деле я не боюсь гор. И Майкл это знает. Иначе он не ходил бы со мной в эти походы. Как нелепо все получилось. Неужели теперь он будет считать меня трусихой?..

Джулия не спрашивала себя, почему ей так важно, что думает о ней Майкл. Это было важно, и все. Очень важно.

Она повернула голову и посмотрела на своего верного спутника. Глаза его были закрыты. Она услышала его глубокое дыхание и поняла – он тоже устал и пытается восстановить силы. Джулия коснулась его плеча и тихо позвала:

– Майкл…

Он встрепенулся и открыл глаза. В его темных зрачках отразился свет луны. Джулии вдруг мучительно захотелось, чтобы эта ночь длилась вечно, и они навсегда остались здесь, в заколдованном лесу, где ей так хорошо, как нигде, где можно стать самой собой, забыть все, что знает о Майкле, и обрести его снова. Он нужен ей таким, каков он сейчас. Это совсем не тот Майкл, который курит «Данхилл», разъезжает в дорогом автомобиле и ведет светский образ жизни. Она не узнала бы его в этом человеке с нежными, как сама ночь, губами, шепчущими ей слова любви. И она была сейчас совсем не той Джулией, а какой-то другой, лучшей девушкой, такой, какой ей всегда хотелось быть.