Политические идеи XX века - [22]

1941-1945 годов власти продемонстрировали реализм в вопросах управ-ления и существенно ослабили политический и идеологический контроль над производством. После войны официально разрешили держать скот и пользоваться землёй в рамках приусадебных хозяйств, стихийно сложившихся в обстановке голода и неурядиц. Однако борьба идеологии против того, что можно назвать человеческой природой, продолжалась непрерывно и шла с переменным результатом. Власти делали всё возможное и невозможное, чтобы навязать свою волю населению, обескровить его, подавить малейшее сопротивление. Советский человек не мог укрыться от всевидящего ока государства, конролировавшего все его перемещения благодаря трудовой книжке, введённой в 1932 году. На Западе очень долго верили пропаганде, утверждавшей, что советский рабочий может хотя бы не бояться безработицы. Однако согласно законам 1938-1939 годов он мог быть уволен за четыре двадцатиминутных опоздания на работу, теряя при этом npato на выплаты из фонда социального страхования и на свою квартиру или комнату.

Нарастание сопротивления со стороны различных социальных групп: крестьянства, интеллигенции, религиозных конфессий, происходящее в обстановке террора и постоянной милитаризации общества, позволяет сделать два вывода. Во-первых, человеку органически необходимо иметь какие-то индивидуальные свободы, он погибает, когда становится рабом системы, которая стремится изменить его природу. Во-вторых, за эти десятилетия террора и насилия русский человек проявил себя гораздо менее апатичным и покорным, чем нам его представляли. Отсталое крестьянство, веками прозябавшее в крепостническом рабстве, не упускает ни малейшей возможности вырвать у власти хотя бы крохи индивидуальных свобод. Задушенное общественное мнение смогло возродиться в книгах и журналах САМ-ИЗДАТа. В обществе, насильно обращённом в коммуну, инстинктивные индивидуальные различия просачиваются через малейшие поры.

вопрособотмираниигосударства

Как бы то ни было, террор в принципе устранил последние враждебные классы. Начиная с 1934 года советская власть считает, что буржуазия как класс больше не существует. Вполне логично возникает вопрос о'б отмирании государства, являющегося инструментом классового господства. Сталину пришлось пересматривать некоторые положения марксистско-ленинского учения, поскольку ничто более не оправдывало наличие сильного централизованного госу-flapcifea. Можно заметить, что каждому послереволюционному периоду соответсвуют свои оригинальные причины сохранения и даже

43

развития руководящих органов. В30-е годы такой причиной стало затухание революционного движения в Европе. Тезис "построения социализма в одной отдельно взятой стране" пришёл на смену троцкистскому тезису о "перманентной революции". Так как строительство социализма не могло больше рассчитывать на помощь революционного движения Запада, эту помощь должно было заменить сильное государство. Если мощный пролетариат западных стран не в состоянии прийти на помощь малочисленному пролетариату страны Советов, государство должно быть сохранено и упрочено. В то же время зародилась идея "капиталистического окружения", которая будет затем многократно использоваться для оправдания советского империализма. Совсем недавно она пригодилась для аргументации вторжения советских войск в Афганистан. Строительство социализма в одной отдельно взятой стране вынуждает эту страну принимать меры для отражения непрерывных актов агрессии со стороны соседних государств. Кроме того понадобилось подкорректировать марксистско-ленинское учение, уточнив, что углубляющийся кризис капитализма ещё не означает его немедленную гибель. Ослабление позиций капитализма сопровождается резким усилением его агрессивности, В этом контексте необходимость государства ещё более возрастает.

За долгие десятилетия сталинского правления идеология приспособилась к текущим потребностям режима. Даже национальная идея была реабилитирована. С марксистской точки зрения, нация является ложным понятием, которое маскирует подлинный критерий принадлежности либо к международному классу пролетариев, либо к международному классу буржуазии. С ростом национал-социалистической опасности в 1934 году в СССР возродился термин "отечество". Известно, что героизм советского народа в годы великой Отечественной войны основывался на патриотизме, а не был жертвенностью во имя идеологии.

Естественно, возникает вопрос почему под давлением обстоятельств партия согласилась на такой пересмотр своих идеологических позиций, хотя именно идеология представляет для неё сосредо-'точие непреложной истины, на которое должны ориентироваться все другие ценности и истины, Коль скоро события смогли в такой степени поколебать основы ортодоксии, некоторые рационально настроенные умы стали подвергать истинность этой ортодоксии, которая должна была бы преобразовывать мир, а не воспринимать его как неизбежную данность. Здесь для нас важно выяснить, насколько глубока и реальна вера самих идеологов в те истины, которые они несут в массы. Вполне возможно, что защита убеждений постепенно превратилась у них в защиту своих личных привилегий (как об этом уже писал М.Джилас в 1954 году в книге