Политические деятели викторианской Англии - [22]

Королева была расстроена и не скрывала этого: «Я действительно думала тогда, что моё сердце разорвётся от горя». «Не бросайте меня!» — просила она уходившего в отставку премьер-министра[50]. Хитроумный премьер-министр предсказал Виктории, что произойдет, и дал ей совет, как поступать. Она последовала его плану, который полностью реализовался. Королева пригласила герцога Веллингтона для консультаций. Он, как и ожидалось, отказался сформировать кабинет, порекомендовав для этой цели лидера тори в палате общин сэра Роберта Пиля, которого королева не любила. Скрепя сердце Виктория «послала за Пилем». Он почтительно потребовал сместить хотя бы часть придворных дам, которые были из вигских семей и поэтому могли нежелательно влиять на королеву или предавать правительственные тайны. Достаточно сказать, что одна из ближайших королевских дам, леди Тэвисток, была замужем за старшим братом лорда Джона Рассела. Королева твёрдо отказала. Пиль заявил, что не сможет сформировать правительство. Этот поступок вызвал восторг среди вигов. Лорд Грей, Мельбурн и другие высказали полное удовлетворение «мудрым и твёрдым поведением монархини». Королева вновь призвала «лорда М.» и испортила отношения с тори. Так возник и разрешился «вопрос о фрейлинах» («bedchamber question») — последний в истории Британии, когда мелкие придворные интриги столь серьезно влияли на политическую ситуацию.

Лорд Мельбурн был рад вернуться к власти. Он продолжил свою политику, которую многие называли недальновидной и безрассудной. Отношения с королевой строились на прежних основаниях. Мельбурн говорил о делах между прочим, развлекая Викторию двусмысленными шутками, которые искренне её забавляли. Он рассказывал анекдот про старуху из племени каннибалов или смешил, передразнивая фамилии китайских сановников и купцов, или едко комментировал прессу. Оба громко смеялись этим шуткам. Герцог Веллингтон, который и сам любил громко хохотать, считал, что смех в данном случае неуместен. Он говорил, что Мельбурн — лучший министр, которого может пожелать королева, но своим легкомыслием учит легкомысленно относиться к серьёзным делам и оказывает не совсем хорошее влияние на королеву. Когда Виктория устроила бал по случаю приезда русского цесаревича Александра Николаевича и танцевала до утра, кто-то из политиков заметил, что королева любит танцевать и заглядывается на красивых молодых людей, Мельбурн равнодушно ответил: «В этом нет ничего противоестественного»[51]. Когда королева прочитала о бедственном положении в Ирландии, она всерьёз обеспокоилась и заинтересовалась этой частью своих владений. Премьер-министр заверил её, что там всё просто благополучно, страна процветает, а все эти статьи и разговоры — плод ума опасных радикалов. Более того, вся её страна находится в прекрасном состоянии. Все эти реформы могут только ухудшить его и воодушевить безумных критиков существующего порядка. Королева полностью доверилась его мнению, о чём впоследствии неоднократно жалела, в особенности в том, что касается Ирландии.

Тем не менее, в это время всё активнее стали говорить о необходимости замужества Виктории и продолжения рода. Обсуждались разные кандидатуры. Ее дядя бельгийский король Леопольд продвигал и даже навязывал своего племянника Альберта, принца Саксен-Кобургского, двоюродного брата Виктории по матери. Виктория видела его раньше, он не произвёл на неё никого впечатления. Мельбурну он тоже не нравился: «Все эти Кобурги совершенно непопулярны в Европе»[52]. Тем не менее, принц Альберт приехал в Англию, королева влюбилась в него и согласно этикету сделала ему предложение. Мельбурну не нравился этот брак, но он одобрил выбор королевы, считая, что твёрдые протестантские убеждения принца понравятся англичанам. «Я считаю, что вы сделали правильный выбор и будете чувствовать себя вполне комфортно и уверенно с этим человеком», — сказал он королеве[53].

До официального бракосочетания надо было уладить формальности, связанные со статусом принца. Бурные дебаты разгорелись относительно суммы, отпускаемой на его содержание из бюджета. Радикалы требовали урезать её вдвое и тут тори их поддержали. Виктория в ярости писала Мельбурну, что она не пригласит «этого зловредного старого дурака» Веллингтона и гадкого Пиля на свою свадьбу. Премьер-министр был вынужден забыть про Европу, обострившуюся внутриполитическую ситуацию и волнения и устраивать свадьбу королевы, примирять непримиримое и по возможности утихомирить королеву. В разговоре с Гревиллем воскликнул даже: «Боже мой, да я только тем и занимаюсь, что пытаюсь уладить этот конфликт!» Далее оппозиция стала возражать против присвоения Альберту титула принца-консорта и английского герцога с членством в палате лордов, Веллингтон ворчал по поводу места принца в официальных церемониях: «Да поставьте его куда-нибудь! Хоть непосредственно перед архиепископом Кентерберийским!» Эта атака тори снова вызвала приступ ярости королевы, которая записала в дневнике: «Вы, тори, должны быть наказаны! Месть! Месть! Месть!»[54] Досталось и Мельбурну. Он вынужден был обещать, что всё будет улажено, просто принц иностранец, а они всегда создавали трудности англичанам. Несколько позже, расхваливая Альберта перед Мельбурном, Виктория сказала, что он даже не смотрит на других женщин. «Такие вещи обычно происходят после брака», — с циничной улыбкой заметил Мельбурн