Политическая и военная жизнь Наполеона - [20]

16-го числа я прибыл к Вальвазоне на Талиаменто, а эрцгерцог отступил уже, оставив на этой реке один арьергард. Войска мои переправились вброд. Неприятель был опрокинут, и мы гнали его но дороге на Пальманову. Эрцгерцог разделил свою армию. Сам отступил на Гориче; другая колонна, при которой находилась большая часть обоза и артиллерии, направилась, под начальством генералов Гонтрейля и Баялича(5), через Чивидале и Натизонскую долину на Капоретто; генерал Окскай, командовавший бригадою Лузиньяна, прикрывал дорогу из Виллаха на Киуза-Венету. От самого источника своего до Горнче Изондзо протекает между двумя отраслями гор, непроходимыми со стороны Крайнбурга. Если бы мне удалось запереть здесь армию эрцгерцога, он попал бы в новые каудинские фуркулы; несколько времени я надеялся успеть в этом. Массена, поднявшись вверх по берегу Феллы, мог опрокинуть Окская за Тарвис и завладеть выходами по берегам Изондзо, со стороны Виллаха. Я сам маневрировал против левого Фланга эрцгерцога, стараясь вогнать его в долину этой реки. Левый фланг австрийцев был примкнут к городу Градиске, занятому четырьмя батальонами. Бернадотт атаковал его 17-го числа с фронта, а Серюрье с тыла, перейдя Изондзо между Градискою и Монтефальконе. Гарнизон сдался на капитуляцию. Тогда, с дивизиями Серюрье и Бернадотта, я стал подыматься по левому берегу Изондзо, а Гюйё двинулся на Капоретто, через Чивидале. Я намеревался отрезать неприятелю дорогу в Черницу, приняв вправо, по Виппахской долине, и таким образом принудить его войти в долину Изондзо, по дороге через Канале на Капоретто.

Эрцгерцогу необходимо было уклоняться от решительного боя, до прибытия войск с Рейна, и потому он, не дав мне времени совершить мое движение, поспешно отступил к Лайбаху, через Черницу и Адельсберг. Я послал Бернадотта преследовать его, а сам устремился на колонну Гонтрейля и Баялича, которая не могла уже спастись от моих ударов. Замедляемая в своем движении обозом, который она прикрывала, преследуемая войсками Гюйё и Серюрье, поднимавшимися вверх по Изондзо, она неожиданно встретила с фронта Массену, успевшего уже занять проходы Понтебы и Тарвис, отбросив Окская на Вуртцен. Гонтрейль тщетно старался пробиться через Тарвис: он был оттеснен в ущелья Обер-Прета, и окружен там вместе с Баяличем. Они положили оружие: около 4 000 пленных, 25 орудий и 400 повозок достались нам в добычу. 28-го числа я собрал в Виллахе дивизии Массены, Гюнё и Серюрье. Бернадотт следовал за эрцгерцогом на Лайбах; летучие отряды его направлены были даже к Триесту с целью воспользоваться средствами этого богатого города.

Эрцгерцог, следовавший из Лайбаха чрез Клагенфурт на Сант-Вейт, был усилен там первыми подкреплениями, прибывшими из Германии. Из Клагенфурта я писал к нему о бедствиях войны, которой ничем нельзя было долее оправдывать и старался возбудить в его благородной душе желание мира. Он отвечал мне, что не имеет права вести переговоров, но что не менее моего желал бы прекратить несчастия войны.

Он чувствовал себя еще слишком слабым, чтобы сразиться со мною, и при моем приближении отступил к Неймарку; 30-го числа прибыл я в Сант-Вейт. 2-го апреля Массена завладел дирнштейнскими проходами и опрокинул, неприятельские арьергарды у Неймарка и Гундсмарка. Гренадеры, прибывшие с Рейна, были разбиты в этих двух стычках. Австрийцы продолжали отступать к Вене. Пятого числа я прибыл в Юденбург; два дня спустя эрцгерцог, успевший получить ответ из Вены, куда он отправить мое письмо, прислал просить перемирия, чтобы условиться о заключении окончательного мира. Я с радостью согласился; положение мое было блестяще, но не твердо. Я чувствовал себя не в силах нанести решительный удар Австрии, потому что Рейнская и Самбро-Маасская армии, несмотря на их превосходство над неприятелем после отъезда эрцгерцога, стояли в бездействии на кантонир-квартирах на левом берегу Рейна, и я долго не мог ожидать от них никакой помощи; это даже заставило меня думать, что мною хотели пожертвовать и дать разбить меня. Кроме этого, я справедливо беспокоился о сохранении моих сообщений.

Жубер начал действовать успешно; разбив раздельно Кернена на Лависе 20-го марта, и Лаудона при Неймарке 22-го, он дошел до Бриксена. Керпен отступил к Штерцингу, а Лаудон в Меранскую долину; но скоро положение дел изменилось. Тирольцы народ воинственный, независимый, и набожный; австрийское правительство употребило все старания, чтоб восстановить их, представляя нас врагами религии; неразлучные с войною бедствия еще более ожесточили их. При воззвании графа Лербаха(6) они взялись за оружие. Более 10 000 тирольцев присоединилось к Лаудону, и это дало ему средство перейти в наступательное положение, двинувшись на Ботцен, в долину Эча. Жубер мог бы помериться силами с неприятелем, но после дела на реке Талиаменто я послал к нему предписание свернуть к Каринтии. Окруженный неприятелями, он полагал, что должен поспешить присоединиться ко мне чрез долины Риенцы и Дравы; 5-го апреля выступил он из Бриксена и двинулся чрез Прунекеч и Линц на Виллах; движение чрезвычайно смелое, произведенное им среди страны, восставшей против нас, и без малейшей потери. Таким образом, Тироль был очищен нами до самого Трента. Кернен двинулся чрез Раттенберг и долину Зальцы к Мурау на соединение с эрцгерцогом. Лаудон, подкрепленный Тирольской милицией, спустился вниз по Эчу, опрокинул слабые отряды, прикрывавшие реку и двинулся к владениям венецианским, где все было в смятении.