Полет кроншнепов - [89]

Шрифт
Интервал

Ночь была ужасная. Я спал урывками и видел во сне, как в обществе какой-то незнакомой девушки лечу на воздушном шаре над швейцарскими горами. Внезапно шар лопнул и с ужасающей быстротой начал снижаться. Внизу, в долинах, бегали сурки. Когда мы приземлились, шар упал на нас. Я проснулся и попытался сбросить его с себя — оказалось, это проклятая перина чуть не задушила меня. Только под утро меня охватило что-то вроде дремоты, но и ее скоро нарушил шум дождя за окном. «Этого еще недоставало! — подумал я. — Ни о каких прогулках вдвоем по лесу теперь не может быть и речи». С тяжелым сердцем я отправился после завтрака к ее гостинице. Когда я подошел туда, слабо моросило; судя по тучам, настоящий дождь хлынет позже. Но, несмотря на скверную погоду, она уже стояла на мосту, на том же месте. И опять без зонтика.

— Неподходящая погода для прогулки, — уныло проговорил я.

— Почему? Дождь — это даже приятно.

— Да, но ты ведь промокнешь без зонтика.

— Ничего мне не сделается.

И она пошла вперед — легко, почти вприпрыжку. На душе у меня опять стало светло и радостно. Как-то сама собой возвратилась непринужденная атмосфера, окружавшая нас вчера до обеда. Чтобы не отставать от спутницы, мне приходилось иногда чуть ли не бежать. Хотелось изобразить танцевальные па, и я как бы невзначай пользовался каждой лужицей для очередного балетного скачка. Как и в прошлый раз, в лесу нас осыпал дождь желудей. Но за все время мы не обменялись ни единым словом. Да нам почему-то и не хотелось разговаривать. Я нарушил молчание, только когда дождь разошелся по-настоящему.

— Давай укроемся где-нибудь.

— Пожалуй, — сказала она.

Неподалеку как раз виднелся строящийся дом. Мы зашли в какое-то помещение, видимо будущий гараж, где даже двери еще не было, и стали на пороге, глядя на дождь. Она дрожала от холода. До чего же мне знакома ее манера дрожать!

— Ты простудишься, — сказал я.

— В самом деле, как бы не простудиться.

— Надень мой пиджак, — предложил я, — он с теплой подкладкой, а я не мерзну, я ведь вчера говорил.

Сначала она возражала, но вскоре, по моему настоянию, все же накинула пиджак на плечи.

— А ты правда не мерзнешь? — спросила она.

— Правда, — ответил я. — Я больше всего люблю холод, а еще лучше мороз. Зима, температура ниже нуля — и солнце, полное небо солнца.

— А я нет. Для меня чем теплее, тем лучше. Жаркое лето и воздух, струящийся от зноя. И, как ты говоришь, много солнца. Как ни странно, но в этом наши вкусы сходятся.

— Как ни странно?

— Да, ведь вчера мы обнаружили, что наши мнения ни в чем не совпадают, ты даже не понял меня.

— Я прекрасно тебя понял, не хотелось только говорить об этом, потому что в разговоре вечно возникают всякие сомнения.

— Вот и хорошо, по крайней мере проблемы выходят на свет божий.

— Это общераспространенная ошибка. Проблемы возникают именно в процессе разговора. Взять, к примеру, наши поступки. Думаешь, будто поступил сознательно, сделал то, что хотел. На самом же деле все эти объяснения и мотивы придуманы задним числом, в оправдание уже сделанного, а в обычной жизни человек совершает поступки, не отдавая себе в них отчета, так же инстинктивно, как животные.

— Совершенно не согласна с тобой. Но скажи мне наконец: каково твое мнение о браке?

— Это не эпизод, а более или менее продолжительное состояние человека. Поэтому к удобствам, доставляемым браком, со временем привыкаешь, меньше ценишь их и даже перестаешь замечать. Теневые стороны брака, наоборот, с каждым днем кажутся все более неприятными. По крайней мере так обстоит дело у меня.

— Мне очень досадно, что ты несвободен.

— Ну хорошо, но что это значит — быть свободным? Вот как свободны мои холостые приятели, которые гораздо чаще меня бывают в обществе и поэтому гораздо больше меня связаны в своих поступках?

— Я хочу сказать, что когда прихожу вечером домой и он, не отрываясь от своей работы, спрашивает: «Где ты была?», то я каждый раз чувствую себя страшно неловко. Ведь я обязана делить с ним все, во всем отчитываться — и в то же время о некоторых своих эмоциях рассказать не могу: это обидит его. Например, никогда не смогу рассказать, что встретила молодого человека, который мне очень понравился.

— Как я понимаю, — сказал я, — все твои поступки, эмоции, мысли невероятно стеснены, над ними вечно тяготеет обостренное чувство долга, необходимость скрывать то, рассказ о чем обидит партнера, короче говоря, тебя давит некая сила тяготения, присущая браку.

Я не смог сразу найти английское слово, обозначающее силу тяготения, но, к счастью, вспомнил, как называется книга Симоны Вейль[59], и сказал это название, конечно по-французски. Она засмеялась. Этот случай как бы окончательно узаконил наш богатый и своеобразный английский язык, уснащенный французскими и немецкими словами. Мы всегда ими пользовались, если не могли найти подходящего английского слова, и сразу включали в наш общий словарь.

— Да, да, — сказал я, — сила тяготения, присущая браку, имеет и положительное значение. Под ее влиянием все мало-помалу утрясается, и в конце концов устанавливается относительное равновесие.

Дождь кончился, сменившись промозглой сыростью. Мы опять зашагали лесными тропинками, на ней был мой пиджак, хотя она вначале и не хотела его надевать. Я загребал ногами опавшие листья, но не мог подкинуть их вверх — они липли к земле.


Рекомендуем почитать
Записки поюзанного врача

От автора… В русской литературе уже были «Записки юного врача» и «Записки врача». Это – «Записки поюзанного врача», сумевшего пережить стадии карьеры «Ничего не знаю, ничего не умею» и «Все знаю, все умею» и дожившего-таки до стадии «Что-то знаю, что-то умею и что?»…


Из породы огненных псов

У Славика из пригородного лесхоза появляется щенок-найдёныш. Подросток всей душой отдаётся воспитанию Жульки, не подозревая, что в её жилах течёт кровь древнейших боевых псов. Беда, в которую попадает Славик, показывает, что Жулька унаследовала лучшие гены предков: рискуя жизнью, собака беззаветно бросается на защиту друга. Но будет ли Славик с прежней любовью относиться к своей спасительнице, видя, что после страшного боя Жулька стала инвалидом?


Время быть смелым

В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…


Правила склонения личных местоимений

История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.


Прерванное молчание

Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…


Сигнальный экземпляр

Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…