Находка!.. Настоящая находка!.. Он вынырнул из лавки на яркое солнце, словно оставив за собой волшебное поле в цветах (хотя на самом деле осторожно нёс его под мышкой), и заморгал от ослепительных красок улицы. Невероятно — такой эстамп за доллар — всего за один доллар! Поющее сердце Хиросигеса с распахнутой дверью в невозможную, недостижимую, неосязаемую лазурь его души! Это было именно тем чудом, на которое он надеялся. Именно тот предмет, который ему нужен. Совершенно и абсолютно тот. Он сбавил шаг, пошёл неуверенно, словно сдерживаемый яркой напряжённостью мыслей. Разве это не правда? Да, это правда: именно такой и могла бы стать его встреча с Гвендолин, могла бы… могла…
Он остановился на краю тротуара, пережидая поток машин, и пока стоял так, погружённый в мысли, вдруг почувствовал, как вздрогнуло в душе соблазнительное и коварное решение, и стало быстро обретать твёрдые очертания. Отдать этот эстамп — отдать его Гвендолин, разве не значило бы это отдать ей драгоценнейший и бесценный предмет, его благоуханный идеал, которого Гвендолин совершенно не заслужила? Разве после всего, он не имел право сохранить за собой хотя бы это? Разве в конечном счёте тончайшая поэтическая справедливость не состоит в том, что эта красота минет Гвендолин, что она её не увидит, и что он сам будет хранить и оберегать её?.. Всего без четверти десять. Он ещё вполне успеет занести эстамп к себе, если потом взять такси до вокзала. Дарить иль не дарить, вот в чём вопрос… Поток машин кончился, и сейчас он мог перейти улицу, но не перешёл. Со странным ликованием он повернул обратно и поспешил к своему дому.
