Полдень, XXI век, 2012 № 06 - [54]

Светлана Семенова фактически вернула советской культуре имя Федорова. Получилось это не сразу. Переиздать сочинения философа удалось только в 1982 году, но сначала Семенова написала собственную книгу в развитие федоровской философии бессмертия – «Тайны Царства небесного», ходившую с 1970-х годов в самиздате.

С началом перестройки федоровское движение стало набирать обороты. С 1988 года начались регулярные «Федоровские чтения». В 1993 году в Москве возникает Музей-читальня имени Николая Федорова, становящаяся организационным центром Общества Н. Федорова. Бывший юрист Ю. Погребинский создает свою фракцию федоровского движения – Федерацию общего дела (ФОД), позже переименованную в Центр духовного творчества «Синтез» имени Н. Ф. Федорова и объединяющую различные теософские и оккультные группы. Возникли и другие удивительные организации – например, «Научно-техническое и философское общество “Проблемы многократности жизни”», предложившее проект «Всеобщей декларации основного права человека на повторение жизни».

Число организаций, так или иначе пропагандирующих радикальное продление жизни и бессмертие, становится все больше. Здесь можно назвать Российское трансгуманистическое движение, Семинар по трансгуманизму и научному иммортализму, созданный предпринимателем Михаилом Батиным фонд «Наука за продление жизни» и созданные другим предпринимателем – Дмитрием Ицковым – «Движение 2045» и корпорация «Бессмертие»; целью последних организаций является создание искусственного тела. В своей программной статье Дмитрий Ицков утверждает, что лавинообразное развитие новых технологий приведет к интеграции человечества в единый коллективный сверхразум человечества и к изменению телесной природы человека – он станет «бессмертным, свободным, играющим разумом, независимым от ограничений пространства и времени».

В своих книгах и статьях в течение последних ста лет имморталисты разрабатывают особую моральную систему, которую современный воронежский философ Владимир Варрава назвал «этикой неприятия смерти». Любая защита смерти, любое признание ее неизбежности, законности или даже просто биологической нормальности, любое обнаружение в смерти каких-то полезных функций признается в лучшем случае тяжелым заблуждением, а то и религиозной ересью или моральным извращением.

Фактически имморталисты противопоставляют себя всей грандиозной традиции европейской философии, идущей от Сократа и Сенеки и ставящей перед собой цель примирить человека с неизбежностью смерти, доказать, что есть более высокие ценности, чем продление своей жизни любой ценой. Зато лозунгом этой этики может быть знаменитая фраза из «Послания к коринфянам»: «Последний враг истребится – смерть». Если Сократ считал философию приготовлением к умиранию, то Владимир Варрава утверждает: «Если смерть – закон, если она “естественна”, то не только философии, но и человеку вообще делать нечего в мире… Нравственность свидетельствует, что, в сущности, ничего нормального и естественного в смерти нет, ее наличие подрывает, уничтожает человеческое существование не только физически, но и, что самое страшное, духовно»[2].

Множество статей и заметок Николая Федорова посвящено довольно однообразным упрекам философам в том, что некоторые из них не хотят признать смерть злом. В рамках федоровского движения родился особый термин – «смертобожничество», то есть обожествление смерти. Философы А. Горский и Н. Сетницкий в 1926 году издали в Харбине специальную книгу с таким названием. При этом, с точки зрения федоровцев, даже обычное христианство представляет собой извращение его исходно имморталистского духа, поскольку делает акцент на почитании крестной смерти Христа.

Игорь Вишев, не признавая религиозного истолкования данного вопроса, тем не менее считает нужным бороться против «смертнической парадигмы» (то есть уверенности в том, что люди смертны) и требует противопоставить «научно-оптимисти-ческое мировоззрение» фаталистическому. Московский философ Лев Балашов ставит задачу преодоления «некрофилии культуры», предлагает ее перестройку в духе «самоутверждения». В блогах сторонников иммортализма можно встретить забавный термин «мортАль» – смертническая мораль: аспекты конвенционального образа жизни, прямо или косвенно содействующие смертности человека и придающие ей какой-то смысл.

Любопытно находить в современной философской литературе объяснения того, откуда, по мнению философов-иммортали-стов, вообще берется сопротивление вере в бессмертие. Так, по версии одного из старейших российских философов, сотрудника Института философии РАН Леонида Когана, уверенность в несовместимости жизни с бессмертием порождена тем, что человеческая жизнь несовершенна, полна страданий тревог и забот[3]. А. Д. Свердлов называет три причины возражений идее бессмертия: во-первых, это опасения, что нарушится отработанное за миллионы лет эволюции природное равновесие; во-вторых, человек консервативен и инстинктивно отталкивает от себя все необычное; наконец, в третьих, бессмертие обычно понимают как состояние, а не как бесконечный процесс познания человеком Вселенной, в ходе которого он изменяется и сам