Филза – дрянь.
Одетым фнлзу не едят.
Не вырубись на аварийном модуле кондиционеры, никто бы вообще не узнал, что филзу можно есть. Иногда она появлялась в кубриках боевых кораблей – всегда в зоне сражений, в пространстве, засиженном спейсвурмами, – никому в голову не приходило пробовать ее на вкус. Ну, плавают в воздухе зеленовато-серые неаппетитные обрывки, кстати, ухватить их нельзя – пальцы проходят сквозь странное вещество, как сквозь воздух. Семь десантников, оказавшихся в отстреленном от корабля модуле, сходили сума от жары, если, конечно, температуру за семьдесят градусов по Цельсию можно назвать жарой. Голые, обожженные, трое суток они умирали без воды и пищи, пока черному парню по кличке Кокс не пришло в голову попробовать филзу. Она выдавливалась перед ним прямо из пространства – зеленовато-серая, неаппетитная, еще и с синюшным нездоровым отливом. Черный Кокс машинально протянул руку, и на этот раз она не прошла сквозь филзу.
«Я держу ее!»
Никто не поверил.
Но Кокс, счастливчик, уже коснулся губами синюшной массы.
«О!» – сказал он.
Тогда к филзе потянулись другие.
Следующие три месяца на нерабочей орбите – без управления, при температуре, зашкаливающей за все нормы, – десантники провели почти комфортно. В конце концов, модуль был подобран транспортом «Дельфа», с которого десантников, подвергнув каждого тщательному допросу, распределили по разным базам.
Кэл попал на Землю.
О себе он помнил немногое.
Даже имя свое произносил не очень уверенно.
В спертом пространстве аварийного модуля мозги Кэла сварились.
Но на Земле бывшего десантника ждала жена. Ее долго готовили к тому, как выглядит ее муж, как он ходит, как реагирует на других людей, познакомили с запасом слов, которыми он владел, указали на не очень уверенную память, но Хлою интересовало одно: а сам-то Кэл ее помнит?
«Помнишь жену?»
Он ответил: «Я – Кэл».
Этот ответ сочли удовлетворительным.
Кэл поднялся по высокому крылечку и позвонил.
Никто ему не ответил, тогда он сам открыл стеклянную дверь.
Все в доме было незнакомо и неудобно. Не так, как на корабле. Округлые, без углов, кресла, огромные окна, открывающиеся в сад. Вдоль аллей – колючие, лохматые, хищного вида пальмы. Густо торчащие агрессивные шипы когда-то защищали их от вредных насекомых, но насекомых давным-давно истребили, и пальмы выглядели одинокими и растерянными.
«Я поставил свой дом в стороне от больших дорог…»
Кэл медленно пересек прохладный холл. Громоздкий, угрюмый, накренившийся на левую сторону, бывший десантник выглядел как подбитое грузовое судно. Из семи парней, оказавшихся на аварийном модуле, на Землю отправили только его. Судьба других Кэла не интересовала. В доме стояла тишина, мышцы тянуло: видимо, подходило время появления филзы. Это раздражало Кэла, поскольку есть филзу можно, только раздевшись.
