Полдень, XXI век, 2009 № 01 - [43]

— Вот именно, «хотя». Ты никогда не слышал о драконьих детёнышах, о маленьких драконах, так? Вот и я тоже не слышал.

— Не рождаются, не умирают… — слуга скептически пожал плечами. — Что же, вечные они, что ли?

— Может, плодятся где-нибудь не в Британии. Геродот пишет, что у эфиопов и аримаспов они охраняют золотые залежи. Может, там и живут, а к нам залетают по случаю. А может, действительно вечные, кто знает.

— Я слыхал, они лететь долго не могут, слишком тяжелы. Тогда, выходит, они живут и плодятся здесь.

— Не исключено, что они вообще однополые: никто из видевших не мог отличить в них самку или самца. И у Геродота об этом нет ничего.

— Сюда бы этого Геродота, пусть бы разобрался и растолковал…

За неспешной беседой взошла луна, пошли на убыль комары. Невдалеке засветилась бледным ночным светом поляна. Слуга задумался и пропустил момент, когда конь барона, ехавшего впереди, вдруг встал. Он очнулся только тогда, когда рука барона мягко упёрлась ему в грудь. Слуга ухватился за рукоятку меча (не хватало снова танцевать перед драконом безоружным!), но та же рука, соскользнув, охватила его кисть и беззвучно вдвинула меч обратно. В ночной тишине слышался глухой топот чужой лошади. Всадники переглянулись во тьме: оба прочли в звуке копыт, что лошадь несёт всадника, что идёт на пределе сил, да ещё и хромает. Впереди еле заметно зашевелились тени, барон и слуга пришпорили коней и на рысях вылетели на поляну.

Представший перед ними рыцарь, насколько можно было разглядеть в свете луны, был сравнительно молод, тощ и восседал на поджарой рыжей кобылице, уставшей настолько, что голова её висела чуть ли не между передних ног. Он дёрнулся, выпрямился в седле и изрёк петушиным голосом:

— Благородный сэр!..

Далее последовала традиционная высокопарная тирада, смысл которой, однако, без потерь можно было бы передать завыванием двух бродячих котов, пересекшихся ночью на спорном клочке городской свалки. Барон дослушал её примерно до середины, а затем прервал простым и подозрительно спокойным вопросом.

— Где твой меч, воин?

Секунду рыцарь непонимающе смотрел на него, затем его явственно затрясло, глаза вспыхнули лихорадочным блеском. Он заговорил быстро и невнятно.

— Мы встретили дракона. Я и мой оруженосец. На поляне, прямо среди бела дня. Мы на него выскочили… Он сидел спиной к нам. И смотрел своим глазом на затылке. Прямо среди бела дня. Тогда я…

— Тогда ты бросил оруженосца и, удирая, потерял меч — я сомневаюсь, что ты вообще вспомнил о нём.

Рыцарь опустил голову. Возражать не имело смысла: изодранная одежда и кровавые царапины на шкуре коня ясно говорили, что для отступления он выбрал отнюдь не дорогу, и даже не тропу.

— Где это случилось? — резко спросил барон.

— На северной окраине леса, на поляне возле гнилого сруба.

Северная окраина была далеко, но всё же не в полудне пути. Видимо, этот тощий ещё и порядком поблуждал в лесу, не помня себя от страха.

— Куда ты направляешься? — в голосе барона стремительно нарастала брезгливость.

— С посланием в замок Гентрок. Я…

— Кто это — я? Назови себя, воин.

— Граф Нексли…

Он запнулся. На языке барона уже вертелось презрительное «ты чьих будешь-то?», но граф успел робко добавить:

— Вассал маркиза Баррета.

— Очень хорошо. Мы погостим у твоего сюзерена некоторое время, мы как раз к нему направляемся. Замок Гентрок уже недалеко. Следуя этой тропой, ты через два часа будешь там.

Барон отвёл взгляд, давая понять, что разговор окончен, тронул поводья. Повинуясь внезапному порыву, слуга снял перевязь с мечом и, протягивая рыцарю, сказал покровительственно и строго:

— Возьми. Ты застанешь нас у маркиза Баррета. Вернёшь, когда вернёшься.

Он с трудом удержался, чтобы не добавить: «Если вернёшься». От такого напутствия беднягу могло прослабить. Рыцарь пробормотал слова благодарности и кольнул кобылу шпорами. Горбясь в седле от беззвучного смеха, барон провожал его глазами, пока он не исчез в плотной тени под кронами леса. Потом помотал головой и обернулся к слуге.

— Щедр ты, однако.

— Вы же сами видели: дракон не намерен обижать меня, — усмехнулся слуга.

— Ночью в лесу не только дракона можно встретить. Случаются такие милые существа, как оборотни, упыри. Вахлаки с дубинами опять же… С одним кинжалом много не навоюешь. В правом вьюке у тебя сарацинская сабля. А вообще, пора дать коням отдых и самим завести глаза ненадолго. Придётся забраться поглубже в чащу: хватит с меня драконов на сегодня.

Слуга благодарно кивнул в спину рыцарю. А может, просто покачнулся на коне, нащупывающем в темноте копытами землю между многочисленными толстыми корнями поперёк тропы. Отъехав подальше от поляны, всадники свернули и одинаковым движением подняли согнутые руки на уровень глаз. Чаща была что надо: не то что дракону, даже белке пришлось бы очень осторожно пробираться здесь ночью. Множество сухих веток одновременно клевали их в грудь, в колени, с тихим треском бродили по ткани одежды, цепляясь за колечки надетых под неё кольчуг. Как будто им в лицо шёл сухой колючий дождь. Кони, видящие в темноте гораздо лучше своих седоков, опустили головы и недовольно зафыркали, протискивая морды сквозь переплетение ветвей. Потом сухой дождь кончился, и оба коня тут же споткнулись, одновременно угодив копытами на край ямы под выворотнем. Наконец, хотя вокруг по-прежнему было темно хоть глаз выколи, под ногами коней явственно зашелестела трава. Барон остановился и спрыгнул на землю.