Полдень, XXI век, 2009 № 01 - [32]

Сунув руку за нее, я отодвинул засов, вошел, закрыл за собой дверцу. Передо мной был сад — яблони, груши, все с плодами, вроде бы еще незрелыми.

Пройдя в глубь сада, я увидел дом — небольшой, аккуратный, с двускатной шиферной крышей. К моему удивлению, дверь внутрь оказалась открытой. Я вошел, прикрыл глаза, чтобы они привыкли к темноте.

Особо лучше не стало, но, опрокинув пару стульев и больно стукнувшись бедром о стол, я нашарил свечу, а еще через некоторое время и спички.

Зажег фитилек, задернул шторы на окнах и осмотрелся. По всему дому на стенах чуть выше пояса висели странные кольца, за исключением этого — обычное холостяцкое жилье. Бардак, конечно, — видно, что хозяин собирался второпях.

То тут, то там под кроватью, комодом, трюмо валялись комки грязных носков. На столе — пачка книг. Учебник по химии за девятый класс, «Психология убийства» К.С. Нестерова, «Общая теория игр и модели поведения» Р.Д. Джоунза.

Весь дом представлял из себя одну комнату, в центре которой, разделяя ее на три части, стояли два шкафа и пузатое трюмо.

За шкафами была кухня с покрытой жиром газовой плиткой, а трюмо делило большую часть помещения на кабинет и спальню. В центре грязного стола виднелось светлое прямоугольное пятно — видимо, здесь стоял ноутбук или что-то подобное.

Проверил кухню и шкафы — нашлось немного еды. Еще обнаружил одежду — но штаны оказались мне малы, а рубашки велики. Я представил себе монстра, который здесь жил раньше, и передернул плечами.

Из съестного — десяток морковок, пара луковиц, бутылка уксуса, банка топленого сала и килограмма три сахара на дне большого мешка. Собрал в хозяйственную пластиковую сумку еду, одеяла, найденные в серванте свечи, кинул туда же пару газет из стопки, валяющейся у кровати, задул фитилек и вышел на улицу. Постоял, прислушиваясь, — тихо, только вдали орут что-то неразборчиво — и обошел дом, надеясь найти лестницу на чердак.

Удача мне улыбнулась — с другой стороны от входа на земле валялась кривая и ветхая на вид палка с набитыми на нее перекладинами. Взглянув вверх, я увидел круглую дверцу в треугольной стене.

Осторожно, стараясь не шуметь, я приставил опасное приспособление к дому и забрался наверх. Дверца легко открылась, чуть слышно скрипнув. Я влез внутрь, затем затащил за собой лестницу, закрыл люк и зажег свечу.

Прямо передо мной на полу сидела девочка в коротком платье. Она смотрела на меня со смесью страха и надежды, сжимая большого пупса без левой руки.

* * *

— Откуда ты? — буркнул я, чертыхнувшись про себя.

— Наши все уехали, а я забыла здесь куклу, полезла, лестница свалилась вниз. Я Оля, мне десять лет.

Хрен ей, а не десять лет. Свеча горела ровно, и я отчетливо видел натертое наручником запястье. Коротко остриженные рыжие локоны. Конечно, девочка выглядела моложе своих лет — строгач у нас положен с четырнадцати, независимо от пола, а этой больше двенадцати не дать. Тонкая кость, невысокая — взрослых она наверняка обманывает на раз. Но меня не проведешь — у нас половина девчонок в детдоме такие же, от недоедания.

— Не повезло, — прокомментировал я, не подав вида, что не верю ей. — Вокруг преступники, бежать тебе некуда — будем выживать вместе, ждать эвакуации.

— А вы мне ничего плохого не сделаете? — поинтересовалась девочка, и я готов был поклясться, что в ее глазах мелькнули бесенята, — она что, кокетничает?

На этот вопрос я не ответил. Осмотрелся — ничего так чердак. Пыльный диван, куча ящиков и коробок, два велосипеда без колес, вдоль стропил натянуты нитки с высохшими грибами.

— А как вас зовут?

Я подтащил к дивану два ящика, судя по весу — с книгами, поставил один на другой, рукавом смахнул с крышки пыль. Достал из сумки газеты, постелил, вынул нехитрую снедь, реквизированную внизу, укрепил по центру импровизированного стола свечу.

— Ну что вы все время молчите?

Я хмыкнул, затем достал нож, оторвал кусок газеты и почистил одну морковку. Оля то и дело что-то спрашивала, но я не обращал на нее внимания — такой вид беседы мне привычен с детства. Рядом все время кто-то болтает в режиме радио, пытаясь меня разговорить, а я молчу.

Не потому что хам или грубиян — просто не вижу смысла в беседе.

Немного подумал, затем почистил вторую морковку. Протянул ее девчонке, она тут же вгрызлась в нее, умолкнув. Я тем временем достал из карманов тушенку, но вскрывать не стал — еще пригодится.

Съел свою морковку, достал из сумки одеяло, затушил свечу и, вытянувшись на диване, закрыл глаза. Спать, если честно, не хотелось. Хотелось пить, и еще было желание покопаться в коробках в поисках интересного чтения — Сабатини или Гюго меня более чем устроили бы, но Оля наверняка не дала бы спокойно почитать.

Минут через двадцать я почувствовал, что девочка легла рядом. На чердаке было прохладно, стояла та самая пора, когда днем бывает жарко, а по утрам на деревьях появляется иней.

Я не спал. Прошло еще полчаса, прежде чем Оля залезла ко мне под одеяло. Естественно, после того, что было с Катей, я даже не подумал обнять ее или хотя бы прижаться и даже чуть-чуть отодвинулся.

* * *

Когда я проснулся, девочка сидела у люка, высунувшись туда наполовину. Без единого слова я подошел к ней и затащил внутрь.