Поль Робсон - [31]

Браун внимательно выслушал Поля, а затем с несвойственной ему медлительностью произнес:

— Откровенно говоря, хорошо понимаю твои сомнения, поскольку и сам частенько их испытываю. Но ведь без них невозможно истинное творчество. Где нет колебаний, мучительных разочарований и окрыляющих надежд, там нет искусства. Звучит несколько высокопарно, — Ларри улыбнулся, — зато по сути своей верно. И не приведи господь, чтобы наши последующие успехи, а они наверняка будут, вселили бы в нас чувство самоуспокоенности.

Итак, ты хочешь помочь своему народу, — продолжал Браун. — Но при тех расистских настроениях и порядках, которые ныне царят в театре и кинематографе, это невозможно. А вот музыка… Кажется, у испанцев есть такая поговорка: «Спой мне песни твоего народа, и я расскажу тебе о его характере, обычаях и истории».

— Хорошо сказано, Ларри, — с готовностью отозвался Робсон. — Это целиком и полностью относится и к нашей песенной культуре.

— Которая, заметь, продолжает традиции лучших образцов мирового музыкального фольклора. Не будешь же ты отрицать влияние церковных песнопений, песен иммигрантского населения Америки — шотландцев, ирландцев, испанцев — на развитие негритянской музыки?

— Бессмысленно отрицать очевидное. Но своеобразие и значимость нашей народно-песенной культуры определяются, по моему убеждению, иным. Сила и красота негритянской песни, ее самобытные черты большей частью лежат в истоках древней африканской культуры, в поразительной музыкальности, унаследованной нами от наших африканских предков…

Повторный концерт Робсона в Гринвич-виллидж прошел с не меньшим успехом. Билеты были распроданы мгновенно, несмотря на сравнительно высокую стоимость. Точно оценив ситуацию, предприимчивые владельцы театра брали за места в первых рядах по тридцать-сорок долларов.

Когда под непрекращающиеся овации зала в последний раз опустился занавес и обессиленные Поль и Ларри добрались до артистической комнаты, там их дожидался сухопарый незнакомец в серой широкополой шляпе. Он отрекомендовался друзьям представителем «Бюро Джеймса Б. Понда» и предложил подписать контракт на концертное турне по Соединенным Штатам.

Кто такой Джеймс Б. Понд и чем занимается его бюро, ни Поль, ни Ларри не знали, однако переданный им бланк выглядел вполне солидно. Заманчивыми оказались и условия контракта: Робсон и Браун получали пятьдесят пять процентов выручки от концертов. Бюро обязывалось возмещать все расходы, связанные с отсутствием Поля в театре. Предполагалось, что серия концертов, названная организаторами турне «Музыкальная сенсация сезона», начнется в Нью-Йорке в январе 1926 года. За контрактом с «Бюро Джеймса Б. Понда» в мае 1925 года последовал договор с фирмой звукозаписи «Виктор», которая к тому времени уже выпустила несколько грампластинок, запечатлевших голоса выдающихся негритянских исполнителей, и среди них замечательной певицы блюзов Бесси Смит.

До начала двадцатых годов редко кому из темнокожих музыкантов удавалось переступить порог студии звукозаписи. Созданная талантом негров музыка звучала с граммофонных пластинок, которые наигрывали белые, зачастую посредственные оркестранты.

Гарлемское возрождение, пробудившее интерес американской интеллигенции к культуре негров, способствовало возникновению моды и на негритянскую музыку, особенно на джаз. Теперь владельцы звукозаписывающих фирм и студий уже не могли довольствоваться прежними традиционными исполнителями. По мере роста популярности негритянских оркестров и певцов становился все более очевидным низкий творческий уровень белых музыкантов, которые пытались копировать манеру и стиль исполнения своих далеко шагнувших вперед чернокожих коллег.

Американцы хотели слушать подлинный негритянский джаз не только в злачных местах и на танцевальных площадках, но и у себя дома. Гениальное изобретение Томаса Альва Эдисона — «говорящая машина», фонограф, в 1877 году пропевший голосом своего создателя незатейливую песенку о Мэри и ее маленькой овечке, — давно перестал быть недоступной диковинкой. Сменивший его спустя десять лет граммофон, который воспроизводил запись уже не на вращающемся валике, а на диске, поддающемся массовому тиражированию, прочно вошел в быт Америки двадцатых годов. Многочисленные обладатели граммофонов требовали пластинок с записями популярных негритянских музыкантов. Дельцам от музыки пришлось оставить на время расовые предрассудки и открыть двери студий талантливым темнокожим исполнителям.

Одна за другой выходят в свет пластинки джазового оркестра, которым руководит Джо «Кинг» («Король») Оливер и в составе которого выступает прославленный впоследствии трубач и певец Луис Армстронг. Увековечивает свои виртуозные фортепианные соло Джелли Ролл Мортон. Мгновенно расходятся первые грамзаписи оркестра выдающегося негритянского композитора, аранжировщика и пианиста Эдварда Кеннеди Эллингтона, носящего прозвище «Дюк» («Герцог») за неизменно элегантный костюм, изысканные манеры, изящную походку и истинно аристократический артистизм в музыке. В 1925 году фирма «Виктор» объявляет о выпуске пластинок