Покров-17 - [79]
Селиванов осмотрелся по сторонам, и опять зашумело в ушах, потемнело перед глазами. Весь мир вокруг проваливался в непроглядную черноту, и с трудом шевелились мысли в голове.
Как же так угораздило контузиться, мать его, подумал он.
А когда темнота рассеялась, он увидел, что в сторону их укрытия, пригнувшись, бежит высокий немец в серой шинели, с МР-40 наперевес. И из-под его каски выбиваются белокурые локоны.
Пока он не видит их. Пока…
Еще пятеро продвигались гуськом за ним, время от времени постреливая вдаль и по сторонам.
Перебрасывались короткими фразами на немецком.
Значит, помирать так с музыкой, подумал Селиванов, и правда. Вот он, момент истины. Вот он, значит…
Вздохнул тяжело, вытащил финский нож из сапога, прижался всем телом к груде камней, выжидая.
И когда немец с автоматом поравнялся с укрытием, Селиванов резко подскочил к нему, схватил его за ногу, дернул на себя: от неожиданности тот потерял равновесие и с криком рухнул навзничь, ударившись каской о пол.
И в последнем рывке, крепко сжав зубы, рыча и хрипя, Селиванов с силой всадил финку ему в грудь.
Увидел его светло-голубые глаза прямо перед собой.
Перехватил его автомат из слабеющих рук и, не глядя, пустил очередь по немцам.
И заорал страшным, истошным, животным воплем.
Прострекотало грохочущим ливнем, ударило прямо в грудь, отбросило на пол, отдалось жгучей болью под сердцем.
Кровь пошла горлом, потемнело перед глазами, и сошли со стен черные тени с красными нимбами.
И мысль мелькнула в голове, непонятно откуда, непонятно почему, непонятно как: спаси и сохрани.
Согласно поступающим сведениям, А. Т. этой ночью подъедет к территории Покрова-17 со стороны блокпоста № 3. Исследовательской группе безотлагательно приступить к финальной стадии эксперимента с Объектом-1Б и А. Т.
Со стороны вооруженных сил руководство группой захвата возложено на полковника ТРОИЦКОГО И. Г.
А. Т. должен оказаться под куполом Объекта-1 как можно быстрее. В качестве триггера, запускающего механизм перехода (см. приложение), использовать майора милиции, старшего оперуполномоченного ДЕНИСОВА И. В. Ему будет дано указание от Троицкого сопроводить А. Т. на территорию Объекта, где произойдет эксперимент. Всё должно быть подстроено идеально: А. Т. должен самостоятельно нанести удар, в противном случае триггер не сработает.
После этого отвезти А. Т. в район блокпоста № 3, развернуть автомобиль, покинуть место проведения операции и ждать дальнейших указаний.
Полковник Троицкий в курсе операции. РАЗУМЕЕТСЯ, Денисов ни в коем случае не должен знать о ее деталях. Непосредственное руководство Денисова в лице полковника КАМЕНЕВА тоже не должно ничего знать.
Приписка от руки: дорогой тов. Доценко, ваши возражения по поводу аморальности этой операции не принимаются.
Иногда приходится идти на жертвы, и другого выхода нет: переход Объекта-1Б в А. Т. возможен ТОЛЬКО при воздействии мощнейшего психоэмоционального триггера, повторяющего последние секунды жизни Объекта-1Б. Денисов — единственный кандидат в силу своего внешнего сходства с погибшим. Другого шанса НЕ БУДЕТ. Не рефлексируйте, приступайте.
КАТАСОНОВ
20.09.1993
4 октября 1993 года
Закрытое административно-территориальное образование «Покров-17», Калужская область
Чем дальше мы заезжали в центр Покрова-17, тем больше было на улицах ширликов, как в тот раз, когда мы ехали с Полковником в Институт. Вели они себя нагло и самоуверенно, кидались под колеса, прыгали на крышу, бегали за автобусом, рыча, урча и улюлюкая. За всю поездку мы не увидели ни одного человека — видимо, все попрятались.
Проехали отделение милиции, выехали к институту, вырулили на дорогу к Объекту.
— Совсем взбесились, — сказал Полковник, поглядывая на скачущих по тротуару ширликов.
— Чуют что-то, — ответил Старик. — Чувствуют, что скоро всё кончится. Они всё чувствуют. Придется пострелять.
Капитан сидел и молчал, погруженный в свои мысли.
Я глядел в окно и думал обо всем, что произошло со мной за эти дни.
— Я тут подумал, — сказал вдруг Старик, глядя в пол. — А вдруг Покров-17 — это не только посмертие бойца Селиванова. А посмертие целой страны. Ад, в который попала наша эпоха. И мы в этом аду. И мы сами ад.
— В каком-то роде, может быть, — пожал плечами Капитан. — Наверное, в каком-то метафизическом смысле так и есть.
— Тут нет ничего не метафизического, — усмехнулся Старик.
Полковник улыбался, слушая их диалог. А потом снял перчатку со своей руки, и я увидел, что кисть его превратилась в перепончатую лапку рептилии, покрытую блестящими чешуйками, с длинными желтыми когтями.
Каменев осмотрел ее, показал остальным.
— Мне даже нравится, — сказал он. — Чесаться удобно.
Мы подъезжали.
Бетонное укрытие Объекта выглядело огромным серым монолитом — грязным, в пыли, со ржавыми кусками арматуры, торчащими из наспех сделанных швов, с черными следами от дождей.
Чтобы проехать к Объекту, пришлось протаранить автобусом ворота в высокой железной стене с колючей проволокой.
Проехав еще пару десятков метров, мы остановились и вышли из автобуса перед огромной железной дверью с кодовым замком.
Июнь 1941 года, несколько дней до начала войны. Немецкий разведчик Гельмут Лаубе, работающий под легендой московского журналиста, засыпает в поезде и попадает в череду бесконечных снов во сне, из которых невозможно проснуться. Каждый раз, просыпаясь в очередном иллюзорном мире, он подъезжает к одной и той же станции — Калинова Яма. Испания, 1937 год. Польша, 1939-й. Революционный Петроград и Германия 20-х годов. Лагеря на Колыме и Восточный Берлин 70-х. На фоне воспоминаний Гельмута Лаубе и его бесконечных снов разворачивается история человека, достигшего пограничного состояния.
В романе «Здесь живу только я» переплетаются две одновременно существующие реальности. Одна соткана из советских сказок 20-х и 30-х годов. Здесь в волшебном городе Ленинграде живет красноармеец Петр, здесь мудрый Ленин, котики и ильич-трава. Здесь Гражданская война превращается в мифическое полотно из фантасмагорий, гротеска и визионерства — но без малейшей доли модного нынче постмодернизма. Здесь нет места для любимой нынче иронии — все настолько серьезно, как только может быть серьезно в сказке. Но эта сказка — о войне.Другая реальность, в которой тоже будет место войне, пусть и ненастоящей — условное наше время, где живет другой Петр, типичный петербургский интеллектуал-одиночка, дитя постинформационного общества.
1938 год, Крымская АССР. Молодой следователь уголовного розыска прибывает в курортный городок на побережье Черного моря, чтобы раскрыть зверское убийство профессора астрономии. 2017 год, Санкт-Петербург. В городской психбольнице появляется пациент, утверждающий, будто с ним общается женщина с далекой планеты, переживающей катастрофическую войну и гибель цивилизации. 2154 год. Космический корабль «Рассвет» совершает первый в истории человечества межзвездный перелёт к планете Проксима Центавра b в поисках внеземной жизни. Три истории сплетаются воедино, чтобы в итоге рассказать о вечном зле, которое всегда возвращается.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ида Финк родилась в 1921 г. в Збараже, провинциальном городе на восточной окраине Польши (ныне Украина). В 1942 г. бежала вместе с сестрой из гетто и скрывалась до конца войны. С 1957 г. до смерти (2011) жила в Израиле. Публиковаться начала только в 1971 г. Единственный автор, пишущий не на иврите, удостоенный Государственной премии Израиля в области литературы (2008). Вся ее лаконичная, полностью лишенная как пафоса, так и демонстративного изображения жестокости, проза связана с темой Холокоста. Собранные в книге «Уплывающий сад» короткие истории так или иначе отсылают к рассказу, который дал имя всему сборнику: пропасти между эпохой до Холокоста и последующей историей человечества и конкретных людей.
«Антология самиздата» открывает перед читателями ту часть нашего прошлого, которая никогда не была достоянием официальной истории. Тем не менее, в среде неофициальной культуры, порождением которой был Самиздат, выкристаллизовались идеи, оказавшие колоссальное влияние на ход истории, прежде всего, советской и постсоветской. Молодому поколению почти не известно происхождение современных идеологий и современной политической системы России. «Антология самиздата» позволяет в значительной мере заполнить этот пробел. В «Антологии» собраны наиболее представительные произведения, ходившие в Самиздате в 50 — 80-е годы, повлиявшие на умонастроения советской интеллигенции.
"... У меня есть собака, а значит у меня есть кусочек души. И когда мне бывает грустно, а знаешь ли ты, что значит собака, когда тебе грустно? Так вот, когда мне бывает грустно я говорю ей :' Собака, а хочешь я буду твоей собакой?" ..." Много-много лет назад я где-то прочла этот перевод чьего то стихотворения и запомнила его на всю жизнь. Так вышло, что это стало девизом моей жизни...
1995-й, Гавайи. Отправившись с родителями кататься на яхте, семилетний Ноа Флорес падает за борт. Когда поверхность воды вспенивается от акульих плавников, все замирают от ужаса — малыш обречен. Но происходит чудо — одна из акул, осторожно держа Ноа в пасти, доставляет его к борту судна. Эта история становится семейной легендой. Семья Ноа, пострадавшая, как и многие жители островов, от краха сахарно-тростниковой промышленности, сочла странное происшествие знаком благосклонности гавайских богов. А позже, когда у мальчика проявились особые способности, родные окончательно в этом уверились.
Самобытный, ироничный и до слез смешной сборник рассказывает истории из жизни самой обычной героини наших дней. Робкая и смышленая Танюша, юная и наивная Танечка, взрослая, но все еще познающая действительность Татьяна и непосредственная, любопытная Таня попадают в комичные переделки. Они успешно выпутываются из неурядиц и казусов (иногда – с большим трудом), пробуют новое и совсем не боятся быть «ненормальными». Мир – такой непостоянный, и все в нем меняется стремительно, но Таня уверена в одном: быть смешной – не стыдно.
Роман о небольшом издательстве. О его редакторах. Об авторах, молодых начинающих, жаждущих напечататься, и маститых, самодовольных, избалованных. О главном редакторе, воюющем с блатным графоманом. О противоречивом писательско-издательском мире. Где, казалось, на безобидный характер всех отношений, случаются трагедии… Журнал «Волга» (2021 год)
Кирилла Рябова сравнивают с Хармсом и Камю, говорят, что он Балабанов в современной литературе, называют главным писателем своего поколения. Роман «777» подтверждает эту репутацию. Внезапное счастливое событие – ошибка банкомата, выдавшего главному герою баснословную сумму, – запускает череду событий, насколько страшных, настолько же и/смешных. Гай Ричи с инъекцией русской хтони. Содержит нецензурную брань!
В новом романе бесстрашный талант Кирилла Рябова опускается к новым глубинам человеческого отчаяния. Главный герой книги получит от жизни все удары, которые только можно получить: у него умирает жена, с этого его несчастья только начинаются… Впрочем, все это для того, чтобы, пройдя подводными норами мрачной иронии, вынырнуть к свету и надежде.
Воспоминания В. Л. Топорова (1946–2013) — знаменитого переводчика и публициста — посвящены в основном литературной жизни позднего СССР. В объектив мемуариста попадают десятки фигур современников от Бродского до Собчака — но главная ценность этой книги в другом. Она представляет собой панорамный портрет эпохи, написанный человеком выдающегося ума, уникальной эрудиции и беспримерного остроумия. Именно это делает «Двойное дно» одной из лучших мемуарных книг конца XX века.
Настоящее издание возвращает читателю пропущенный шедевр русской прозы XX века. Написанный в 1970–1980-е, изданный в начале 1990-х, роман «Мальчик» остался почти незамеченным в потоке возвращенной литературы тех лет. Через без малого тридцать лет он сам становится возвращенной литературой, чтобы занять принадлежащее ему по праву место среди лучших романов, написанных по-русски в прошлом столетии. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.