Мир перестал быть реальным в четверг, 17 июня 2021 года, на совещании по сценарию рекламного ролика для московской офтальмологической клиники. После этого Фролов умер.
Он не спал двое суток, чтобы успеть к дедлайну. Успел. В этом ему помогли литры кофе и запрещенные законом стимуляторы. К моменту совещания он чувствовал себя не очень хорошо — изможденный организм взбунтовался против такого отношения и хотел на отдых. Колотилось сердце и хотелось спать.
В переговорной сидели еще трое — босс Фролова и два представителя клиента. Они изучали распечатанный сценарий.
— Скажите, а почему вообще аквариум на голове? — спросил первый представитель клиента, не отрываясь от бумаги.
Босс посмотрел на Фролова.
— Это визуальная метафора, — ответил тот. — Когда человек плохо видит, он будто воспринимает мир через толщу воды.
— А у вас хорошее зрение? — спросил второй представитель клиента.
— Нормальное.
— Так откуда вы знаете, что чувствует человек, который плохо видит?
— И что вообще такое «плохо видит»? — спросил второй представитель. — Речь идет о близорукости или дальнозоркости? Вы изучали вопрос?
— Слушайте, давайте как-нибудь упорядочим процесс, — вмешался босс. — Давайте задавать вопросы по очереди. Какие правки есть по существу?
Представители клиента на пару секунд замялись, переглядываясь. Первый взял маркер и обвел на бумаге кусок текста.
— Вот тут написано, — сказал он. — «Человек с аквариумом на голове идет, шатаясь, по Невскому проспекту, и перепугано оглядывается по сторонам». А чего он пугается?
— Он пугается, что мир выглядит не таким, как раньше, — раздраженно ответил Фролов.
— А аквариум с рыбками? — неожиданно спросил второй.
— Что? — переспросил Фролов.
— Ну, там рыбки плавают?
— Нет…
Какие еще рыбки, подумал он, зачем там рыбки?
— Давайте добавим рыбок, — предложил первый представитель.
Второй кивнул.
Босс развел руками.
— Ладно, — сказал Фролов. — Давайте добавим рыбок.
— Золотых, — сказал первый представитель.
— И красных, — сказал второй.
— Так золотых или красных?
— Золотых и красных.
Повисло неловкое молчание. Фролову стало странно.
— Дальше совсем что-то непотребное, — сказал первый представитель, переворачивая лист. — Он заходит во дворы и — цитирую: «бьется головой в аквариуме о стены, пытаясь разбить его, но ничего не получается». Извините, бред какой-то. Это что за аквариум такой?
— Какое-то бронированное стекло, как в Мавзолее, — сказал второй.
Босс неестественно захихикал.
Фролов поморщился. Ему стало понятно, что он действительно придумал какую-то несуразную чушь. Ночью эта идея казалась смешной и оригинальной, а теперь…
— Попробуем доработать, — сказал он.
— Нет, вы подождите, — сказал первый представитель. — Давайте обсудим этот вариант и подумаем над правками. В принципе идея с аквариумом неплоха, но…
— Она здесь не совсем работает, — сказал второй. — А давайте сделаем так, что вода в нем становится все более мутной.
— И рыбы умирают, — сказал первый.
— Что? — переспросил Фролов.
— Рыбы умирают. Он ходит с аквариумом в голове, вода становится мутной, и в нем плавают мертвые рыбы.
Босс непонимающе покосился на представителей.
Фролов почувствовал, что у него слегка кружится голова. Он не совсем понимал, что ему говорят.
— Извините, я не понял, что вы сказали, — торопливо ответил он и облизал пересохшие губы.
— Мертвые рыбы. В аквариуме, — сказал босс.
— Хорошо, пусть они умрут, — согласился Фролов.
— А потом вода станет черной, — сказал второй представитель.
— То есть он совсем ослепнет, — добавил первый.
— Ослепнет? — переспросил Фролов.
Ос-леп-нет. В этом слове Фролову почудилось нечто насекомое. Осы и слепни. Осы и слепни в аквариуме? Но осы и слепни не умеют плавать, они сразу умирают в воде. Ос-леп-нет. Ос и слепней нет. Они умерли.
— Прощу прощения, я не очень понимаю, что вы говорите, — сказал Фролов. — Я не очень хорошо себя чувствую.
Мир покачнулся и слегка поплыл. Фролов положил руку на стол, чтобы не уплыть вместе с ним.
— Мы говорим о черной воде, — сказал первый представитель.
От слов «черная вода» Фролову вдруг стало жутко.
Черная вода.
Само это словосочетание вселяло ужас и ползло холодными буквами вниз по позвоночнику.
— Черная вода, — повторил Фролов.
— В черной воде плавают ваши глаза, — сказал вдруг босс.
— Что? — перепугано спросил Фролов.
Босс вдруг хлопнул ладонью по столу.
— Слушайте, да что с вами? Мы обсуждаем простейшие правки. Почему ваш аквариум не разбивается?
— Потому что он не хочет разбиваться, — тихо сказал Фролов. — В нем плавают мои глаза.
В переговорной замолчали.
— Давайте попробуем подойти с другого конца… — аккуратно сказал босс.
Его слова с трудом доносились до Фролова. Он вдруг почувствовал, что не слышит и половины сказанного, а то, что удается услышать, никак не превращается в связную речь. Просто слова не составляются в предложения, будто сама человеческая речь стала ему чужой.
Будто он сам в этом аквариуме и видит весь мир через толщу воды.
Он расстегнул верхнюю пуговицу.
То, что говорили босс и представители клиента, казалось совершенно чужим и непонятным. И чем дальше, тем больше их слова никак не связывались в его, Фролова, мозгу.
