Покров-17 - [70]
— Все в здание! — взревел он. — Отходим в храм! Всем укрыться внутри!
Автоматчики, засевшие с ним за прилавком, побежали, пригнувшись, ко входу в храм. Пули ударили по ступеням под их ногами: одного ранило, но подоспевшие бойцы втащили его за ремень внутрь.
Кричевский остался с пистолетом за укрытием — убедиться, что все смогли отойти. Еще пятеро с дальней огневой точки рванули ко входу. Одного скосила автоматная очередь, и он рухнул в землю, нелепо раскинув руки на бегу.
— Старцев! — крикнул он в сторону кирпичной пристройки, где засели бойцы взвода. — Гони бойцов внутрь!
Добраться до входа одним рывком было невозможно: слишком большое расстояние. Сначала добежать до укрытия Кричевского, а уже потом от него — в храм. Старцев прикинул на глаз обстановку, показал пистолетом в нужную сторону и закричал бойцам:
— Все туда, за прилавок, потом рывком в храм! Быстро!
Первым вскочил и добежал до груды мешков Игнатюк, за ним — Максимов. Селиванов резко выдохнул, зажмурился, снова открыл глаза и, не чувствуя ног, не думая ни о чем, вскочил и побежал под стрекот автоматов и винтовочные хлопки.
Упал лицом в снег рядом с укрытием и подумал сперва, что и сам словил пулю, только не чувствует этого. Но нет — живой. Живой…
За ним приткнулся сержант Громов, прижав винтовку к груди.
Сгрудились у прилавка с мешками, пригнули головы.
Опять ударил снаряд по центру площади.
Селиванов быстро обернулся на руины, где только что они сидели. Мертвый Пантелеев лежал у развалин стены в луже крови.
Засевшие в храме бойцы беспрестанно палили из окон по немцам, трещал пулемет с колокольни. Усилилась пальба со стороны дома, захваченного гитлеровцами. Показалось движение в пустом переулке.
— Давайте, мужики, тут всего ничего пробежать, — кричал Кричевский. — Я за вами. Там выживем, отобьемся! Зубы обломают, гады!
Старцев прислонился спиной к груде мешков, отдышался, подмигнул Кричевскому бодро, а потом заметил, что тот держится рукой за пробитое пулей бедро и под ним натекла лужа крови.
— Сам-то как? — прокричал он. — Тебя ранило тут…
— Херня война, брат, пробьемся!.. — и высунулся, пальнув в сторону немцев из пистолета. — Я эту войну собираюсь в звании капитана закончить, не меньше. А пока рано помирать нам! Как писал один поэт…
Он не договорил, потому что в воздухе свистнул прилетающий снаряд, и пришлось залечь. Рвануло возле церкви, у кирпичной пристройки.
— Ну, бегите!.. — крикнул Кричевский.
Рывком поднялись бойцы с колен, пригнулись как могли и рванули ко входу в храм.
Десять метров.
Спрятавшиеся за выходом бойцы помогали забраться в укрытие, ухватив за руки. Вбежал в храм Игнатюк, следом — Старцев.
Селиванов даже не понял, как оказался под темным куполом здания, куда его втащили чьи-то сильные руки. Он не думал об этом. Перед его глазами стоял сержант Громов, запнувшийся на половине пути и свалившийся ничком на ступени.
Следом вбежал Максимов.
Селиванов осторожно высунулся из прохода. Громов лежал без движения, рядом — его винтовка. Убит.
Кричевский вскочил из-за укрытия и со всех сил рванул к выходу, стиснув зубы от боли в простреленном бедре.
Вдруг громыхнуло оглушающе, ослепило взрывом, ударило горячо в лицо, и Селиванова с остальными отбросило на пол сильной волной. Спустя секунду он увидел, что Кричевский лежит в стороне от ступеней, и тело его сложилось пополам, а лицо изуродовано взрывом.
— Командира убили! — крикнул кто-то из роты автоматчиков.
Слова эти отдавались эхом в ушах, и Селиванов всё равно не мог понять, что же произошло, хотя прекрасно всё видел. Опять замедлилось время, звуки сливались в протяжный гул, смазалось всё перед глазами в вязкий туман.
Немцы выскакивали из укрытий и окружали перебежками площадь.
И медленно выезжали из переулка серые танки с черными крестами.
25 сентября 1993 года
Закрытое административно-территориальное образование «Покров-17», Калужская область
— Вы могли бы не смотреть на меня так? — недовольно сказал Капитан и выпустил вверх струйку сигаретного дыма. — У меня тоже сегодня плохое настроение. И да, я видел то же, что и вы. И в отличие от вас, я знаю, что это такое и что с этим делать. Так что будьте добры, присядьте. Тут удобный диван.
Полковник хмуро кивнул своим людям и указал им на диван. Они с недовольными лицами расселись и положили на колени автоматы.
Сам полковник отодвинул кресло, сел, жестом попросил Капитана всё же убрать со стола ноги. Он улыбнулся и убрал их.
Я присел рядом на табурет.
— Во-первых, что вы здесь делаете? — спросил полковник.
— Я искал некоторые документы товарища Юферса. Очень важные документы.
— И как, нашли? — спросил я.
— Да, Андрей Васильевич, прошу простить за то, что так не вовремя тогда ушел. Но я бы ничем не помог вам. Да, нашел. Но это мое дело. Заметьте, я не спрашиваю, что делали тут вы. Не спрашиваю, зачем вы, товарищ полковник, захватили со своими людьми этот несчастный Институт. Зачем вы вместе с товарищем Тихоновым убили Харона Семеновича и привезли его сюда. Вы действительно думали, что с его помощью можно сделать вакцину?
Каменев молчал, но по его глазам было видно, что он готов убить Капитана прямо сейчас.
Июнь 1941 года, несколько дней до начала войны. Немецкий разведчик Гельмут Лаубе, работающий под легендой московского журналиста, засыпает в поезде и попадает в череду бесконечных снов во сне, из которых невозможно проснуться. Каждый раз, просыпаясь в очередном иллюзорном мире, он подъезжает к одной и той же станции — Калинова Яма. Испания, 1937 год. Польша, 1939-й. Революционный Петроград и Германия 20-х годов. Лагеря на Колыме и Восточный Берлин 70-х. На фоне воспоминаний Гельмута Лаубе и его бесконечных снов разворачивается история человека, достигшего пограничного состояния.
В романе «Здесь живу только я» переплетаются две одновременно существующие реальности. Одна соткана из советских сказок 20-х и 30-х годов. Здесь в волшебном городе Ленинграде живет красноармеец Петр, здесь мудрый Ленин, котики и ильич-трава. Здесь Гражданская война превращается в мифическое полотно из фантасмагорий, гротеска и визионерства — но без малейшей доли модного нынче постмодернизма. Здесь нет места для любимой нынче иронии — все настолько серьезно, как только может быть серьезно в сказке. Но эта сказка — о войне.Другая реальность, в которой тоже будет место войне, пусть и ненастоящей — условное наше время, где живет другой Петр, типичный петербургский интеллектуал-одиночка, дитя постинформационного общества.
1938 год, Крымская АССР. Молодой следователь уголовного розыска прибывает в курортный городок на побережье Черного моря, чтобы раскрыть зверское убийство профессора астрономии. 2017 год, Санкт-Петербург. В городской психбольнице появляется пациент, утверждающий, будто с ним общается женщина с далекой планеты, переживающей катастрофическую войну и гибель цивилизации. 2154 год. Космический корабль «Рассвет» совершает первый в истории человечества межзвездный перелёт к планете Проксима Центавра b в поисках внеземной жизни. Три истории сплетаются воедино, чтобы в итоге рассказать о вечном зле, которое всегда возвращается.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Я путешествую… и внезапно просыпаюсь в предрассветной тишине, в незнакомом гостиничном номере, в бедной стране, где не знают моего языка, — и меня бьет дрожь… Лампа возле кровати не зажигается, электричества нет. Повстанцы взорвали мачты электролинии. В бедной стране, где не знают моего языка, идет маленькая война». Путешествуя по нищей стране вдали от дома, неназванный рассказчик «Лихорадки» становится свидетелем политических преследований, происходящих прямо за окном отеля. Оценивая жизнь в комфорте, с определенными привилегиями, он заявляет: «Я всегда говорю друзьям: мы должны радоваться тому, что живы.
Он встретил другую женщину. Брак разрушен. От него осталось только судебное дозволение общаться с детьми «в разумных пределах». И теперь он живет от воскресенья до воскресенья…
Василий Зубакин написал авантюрный роман о жизни ровесника ХХ века барона д’Астье – аристократа из высшего парижского света, поэта-декадента, наркомана, ловеласа, флотского офицера, героя-подпольщика, одного из руководителей Французского Сопротивления, а потом – участника глобальной борьбы за мир и даже лауреата международной Ленинской премии. «В его квартире висят портреты его предков; почти все они были министрами внутренних дел: кто у Наполеона, кто у Луи-Филиппа… Генерал де Голль назначил д’Астье министром внутренних дел.
А вы когда-нибудь слышали о северокорейских белых собаках Пхунсанкэ? Или о том, как устроен северокорейский общепит и что там подают? А о том, каков быт простых северокорейских товарищей? Действия разворачиваются на северо-востоке Северной Кореи в приморском городе Расон. В книге рассказывается о том, как страна "переживала" отголоски мировой пандемии, откуда в Расоне появились россияне и о взгляде дальневосточницы, прожившей почти три года в Северной Корее, на эту страну изнутри.
Герои книги Николая Димчевского — наши современники, люди старшего и среднего поколения, характеры сильные, самобытные, их жизнь пронизана глубоким драматизмом. Главный герой повести «Дед» — пожилой сельский фельдшер. Это поистине мастер на все руки — он и плотник, и столяр, и пасечник, и человек сложной и трагической судьбы, прекрасный специалист в своем лекарском деле. Повесть «Только не забудь» — о войне, о последних ее двух годах. Тяжелая тыловая жизнь показана глазами юноши-школьника, так и не сумевшего вырваться на фронт, куда он, как и многие его сверстники, стремился.
"... У меня есть собака, а значит у меня есть кусочек души. И когда мне бывает грустно, а знаешь ли ты, что значит собака, когда тебе грустно? Так вот, когда мне бывает грустно я говорю ей :' Собака, а хочешь я буду твоей собакой?" ..." Много-много лет назад я где-то прочла этот перевод чьего то стихотворения и запомнила его на всю жизнь. Так вышло, что это стало девизом моей жизни...
Кирилла Рябова сравнивают с Хармсом и Камю, говорят, что он Балабанов в современной литературе, называют главным писателем своего поколения. Роман «777» подтверждает эту репутацию. Внезапное счастливое событие – ошибка банкомата, выдавшего главному герою баснословную сумму, – запускает череду событий, насколько страшных, настолько же и/смешных. Гай Ричи с инъекцией русской хтони. Содержит нецензурную брань!
В новом романе бесстрашный талант Кирилла Рябова опускается к новым глубинам человеческого отчаяния. Главный герой книги получит от жизни все удары, которые только можно получить: у него умирает жена, с этого его несчастья только начинаются… Впрочем, все это для того, чтобы, пройдя подводными норами мрачной иронии, вынырнуть к свету и надежде.
Воспоминания В. Л. Топорова (1946–2013) — знаменитого переводчика и публициста — посвящены в основном литературной жизни позднего СССР. В объектив мемуариста попадают десятки фигур современников от Бродского до Собчака — но главная ценность этой книги в другом. Она представляет собой панорамный портрет эпохи, написанный человеком выдающегося ума, уникальной эрудиции и беспримерного остроумия. Именно это делает «Двойное дно» одной из лучших мемуарных книг конца XX века.
Настоящее издание возвращает читателю пропущенный шедевр русской прозы XX века. Написанный в 1970–1980-е, изданный в начале 1990-х, роман «Мальчик» остался почти незамеченным в потоке возвращенной литературы тех лет. Через без малого тридцать лет он сам становится возвращенной литературой, чтобы занять принадлежащее ему по праву место среди лучших романов, написанных по-русски в прошлом столетии. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.