Покров-17 - [23]
— Послушайте, — сказал Капитан. — Просто отведите нас к Юферсу.
Катасонов замялся, не сразу понимая, что ответить, а потом сказал:
— А вы вообще… Давно с ним общались?
— Вчера вечером. По телефону. Я уже сказал это.
— Вчера ве-е-чером… — протянул Доценко и снова хихикнул в кулак. — Ну дела. Юферс. Звонил ему. Вчера вечером.
Оба противно заулыбались.
Капитан нахмурился, плотно сжал губы и потянулся к кобуре на ремне. Я понял, что хорошим это не кончится, и взял его за локоть.
— Не надо, — шепнул я.
Капитан закрыл глаза, выдохнул сквозь сжатые зубы, убрал руку от кобуры.
— Просто. Отведите. Нас. К товарищу. Юферсу, — сказал он резко и холодно.
Доценко наконец перестал хихикать.
— Да, да, — сказал Катасонов. — Отведу. Отведу. Товарищ Доценко, вы пока посидите в своем кабинете, у вас там что-то еще на сегодня осталось.
Доценко закивал и быстрым шагом отправился по коридору к своему кабинету, постоянно оглядываясь на нас.
— Пойдемте за мной, — сказал Катасонов, кивнув в сторону лестницы. — К Юферсу. Ха! К Юферсу… Ага.
Мы поднялись по лестнице на второй этаж. Он выглядел еще хуже, чем холл: стены покрылись черной плесенью, штукатурка облезла, под ногами скопилась пыль и грязь, кафельный пол в коричневых разводах.
Потом мы поднялись на третий этаж: здесь в коридоре даже не горел свет.
— Осторожно… — говорил Катасонов, глядя под ноги. — Почти пришли.
Мы прошли по коридору к самому дальнему кабинету возле заколоченного досками окна. На двери висела грязная табличка под битым стеклом:
Катасонов встал у двери и виноватым взглядом посмотрел на нас, затем кивнул на дверь, достал из кармана ключ, дважды аккуратно провернул его в замке. Отошел, молча указал рукой на дверь.
Капитан дал мне рукой знак не спешить, подошел к двери, потянул ручку на себя, заглянул внутрь.
Его глаза округлились, на лице застыло выражение ужаса.
Я кинулся к двери и распахнул ее целиком.
В просторном, слабо освещенном мерцающей лампой кабинете возле окна стоял большой дубовый стол с зеленым сукном.
На столе сидел ширлик.
До безобразия толстый, со свисающими складками мохнатого живота и короткими ножками с лягушачьими перепонками, с огромным, висящим до груди носом. Из головы его торчали бараньи рога.
У него были редкие седые волосы, а на переносице сидели очки с треснувшим стеклом. Край оправы врос в ткань носа.
Увидев нас, он широко раскрыл маленькие гноящиеся глазки и облизнулся так, что по подбородку потекла зеленая слюна.
— Крррр-шр! — взревел вдруг он и стал подпрыгивать на одном месте, размахивая тонкими ручонками.
Капитан захлопнул дверь.
Повисло тяжелое молчание, только из кабинета Юферса доносилось приглушенное «кррр-шр» и звуки качающегося стола.
— Я сомневаюсь, что товарищ Юферс звонил вам вчера вечером, — медленно проговорил Катасонов, глядя на закрытую дверь. — Он уже три месяца… Мы носим ему объедки. Пристрелить не поднимается рука.
— Я могу закончить это, — сказал Капитан.
Катасонов вздохнул, нервно дернул уголком рта, посмотрел в глаза Капитану и кивнул.
Капитан вытащил пистолет, быстро приоткрыл дверь, протиснулся в кабинет боком и дважды выстрелил.
Приглушенное «кррр-шр» превратилось в сдавленный хрип, а затем смолкло.
Капитан закрыл дверь и убрал пистолет.
Снова повисло тяжелое молчание.
Его прервал Доценко, который поднялся по лестнице и встревоженно смотрел на нас из коридора.
— Вы что, вы его… Все? — спросил он, поправляя очки на носу.
Капитан кивнул.
Доценко криво ухмыльнулся, обнажив зубы, пожал плечами.
— Ну, это, конечно, давно пора, да, это да…
И медленно, сгорбившись, ушел вниз по лестнице.
Спустя несколько минут мы спустились в вестибюль.
Я не знал, что теперь делать.
Капитан, кажется, тоже.
Катасонов стоял рядом с понурым видом и тоже не понимал, что теперь делать.
— Если это был не Юферс, — протянул Капитан, — то кто тогда мне звонил от его имени? Ничего не понимаю. Как вы здесь оказались, откуда вы тут и что теперь с вами делать? И, черт… Что теперь с вами будет?
Я не знал, что ответить. Катасонов молчал.
Что со мной будет…
И тут шарахнуло по голове мыслью.
— Подождите, — сказал я, даже не понимая, к кому из них обращаюсь. — Подождите, получается, что ширлики — это бывшие люди? То есть люди превращаются в ширликов?
Капитан молчал.
— Да, — коротко и сухо сказал Катасонов.
— А как они… А из-за чего они превращаются?
Мне становилось страшно от догадки.
Капитан нервно оглянулся, а затем быстро зашагал к выходу, поманив меня за собой.
— Пойдемте, — сказал он мне. — Тут нет смысла оставаться.
— Куда? — спросил я. — И вы не ответили…
— Пойдемте, пожалуйста, — повторил Капитан.
Снова зачесалось место укола на руке.
Я засучил рукав, чтобы почесаться.
На месте укола вылезло ярко-розовое раздражение, кожа стала сухой и пупырчатой, на запястье появились белые гнойнички.
Капитан посмотрел на мою руку, вздохнул, достал из кармана пачку сигарет и молча вышел из холла.
Образец: гуманоидное существо ростом 142 см и весом 34 кг, с ярко выраженным лишним весом в области живота, с маленькой головой и свиным пятачком вместо носа, с 20-сантиметровыми рогами, напоминающими козлиные. Нижняя губа оттопырена и свисает до груди, зубы редкие, волосяной покров отсутствует.
Июнь 1941 года, несколько дней до начала войны. Немецкий разведчик Гельмут Лаубе, работающий под легендой московского журналиста, засыпает в поезде и попадает в череду бесконечных снов во сне, из которых невозможно проснуться. Каждый раз, просыпаясь в очередном иллюзорном мире, он подъезжает к одной и той же станции — Калинова Яма. Испания, 1937 год. Польша, 1939-й. Революционный Петроград и Германия 20-х годов. Лагеря на Колыме и Восточный Берлин 70-х. На фоне воспоминаний Гельмута Лаубе и его бесконечных снов разворачивается история человека, достигшего пограничного состояния.
В романе «Здесь живу только я» переплетаются две одновременно существующие реальности. Одна соткана из советских сказок 20-х и 30-х годов. Здесь в волшебном городе Ленинграде живет красноармеец Петр, здесь мудрый Ленин, котики и ильич-трава. Здесь Гражданская война превращается в мифическое полотно из фантасмагорий, гротеска и визионерства — но без малейшей доли модного нынче постмодернизма. Здесь нет места для любимой нынче иронии — все настолько серьезно, как только может быть серьезно в сказке. Но эта сказка — о войне.Другая реальность, в которой тоже будет место войне, пусть и ненастоящей — условное наше время, где живет другой Петр, типичный петербургский интеллектуал-одиночка, дитя постинформационного общества.
1938 год, Крымская АССР. Молодой следователь уголовного розыска прибывает в курортный городок на побережье Черного моря, чтобы раскрыть зверское убийство профессора астрономии. 2017 год, Санкт-Петербург. В городской психбольнице появляется пациент, утверждающий, будто с ним общается женщина с далекой планеты, переживающей катастрофическую войну и гибель цивилизации. 2154 год. Космический корабль «Рассвет» совершает первый в истории человечества межзвездный перелёт к планете Проксима Центавра b в поисках внеземной жизни. Три истории сплетаются воедино, чтобы в итоге рассказать о вечном зле, которое всегда возвращается.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Место действия новой книги Тимура Пулатова — сегодняшний Узбекистан с его большими и малыми городами, пестрой мозаикой кишлаков, степей, пустынь и моря. Роман «Жизнеописание строптивого бухарца», давший название всей книге, — роман воспитания, рождения и становления человеческого в человеке. Исследуя, жизнь героя, автор показывает процесс становления личности которая ощущает свое глубокое родство со всем вокруг и своим народом, Родиной. В книгу включен также ряд рассказов и короткие повести–притчи: «Второе путешествие Каипа», «Владения» и «Завсегдатай».
Благодаря собственной глупости и неосторожности охотник Блэйк по кличке Доброхот попадает в передрягу и оказывается втянут в противостояние могущественных лесных ведьм и кровожадных оборотней. У тех и других свои виды на "гостя". И те, и другие жаждут использовать его для достижения личных целей. И единственный, в чьих силах помочь охотнику, указав выход из гибельного тупика, - это его собственный Внутренний Голос.
Когда коварный барон Бальдрик задумывал план государственного переворота, намереваясь жениться на юной принцессе Клементине и занять трон её отца, он и помыслить не мог, что у заговора найдётся свидетель, который даст себе зарок предотвратить злодеяние. Однако сможет ли этот таинственный герой сдержать обещание, учитывая, что он... всего лишь бессловесное дерево? (Входит в цикл "Сказки Невидимок")
Героиня книги снимает дом в сельской местности, чтобы провести там отпуск вместе с маленькой дочкой. Однако вокруг них сразу же начинают происходить странные и загадочные события. Предполагаемая идиллия оборачивается кошмаром. В этой истории много невероятного, непостижимого и недосказанного, как в лучших латиноамериканских романах, где фантастика накрепко сплавляется с реальностью, почти не оставляя зазора для проверки здравым смыслом и житейской логикой. Автор с потрясающим мастерством сочетает тонкий психологический анализ с предельным эмоциональным напряжением, но не спешит дать ответы на главные вопросы.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.
Кирилла Рябова сравнивают с Хармсом и Камю, говорят, что он Балабанов в современной литературе, называют главным писателем своего поколения. Роман «777» подтверждает эту репутацию. Внезапное счастливое событие – ошибка банкомата, выдавшего главному герою баснословную сумму, – запускает череду событий, насколько страшных, настолько же и/смешных. Гай Ричи с инъекцией русской хтони. Содержит нецензурную брань!
В новом романе бесстрашный талант Кирилла Рябова опускается к новым глубинам человеческого отчаяния. Главный герой книги получит от жизни все удары, которые только можно получить: у него умирает жена, с этого его несчастья только начинаются… Впрочем, все это для того, чтобы, пройдя подводными норами мрачной иронии, вынырнуть к свету и надежде.
Воспоминания В. Л. Топорова (1946–2013) — знаменитого переводчика и публициста — посвящены в основном литературной жизни позднего СССР. В объектив мемуариста попадают десятки фигур современников от Бродского до Собчака — но главная ценность этой книги в другом. Она представляет собой панорамный портрет эпохи, написанный человеком выдающегося ума, уникальной эрудиции и беспримерного остроумия. Именно это делает «Двойное дно» одной из лучших мемуарных книг конца XX века.
Настоящее издание возвращает читателю пропущенный шедевр русской прозы XX века. Написанный в 1970–1980-е, изданный в начале 1990-х, роман «Мальчик» остался почти незамеченным в потоке возвращенной литературы тех лет. Через без малого тридцать лет он сам становится возвращенной литературой, чтобы занять принадлежащее ему по праву место среди лучших романов, написанных по-русски в прошлом столетии. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.