Покоренный Кавказ (сборник) - [129]
Вступив в укрепление, Лисаневич потребовал, чтобы были собраны все кумыкские старшины, которых он подозревал в сношениях с чеченцами и которым он хотел сделать приличное внушение. Старшины были собраны, их оказалось 318 человек, наиболее уважаемых среди народа. Лисаневич, прекрасно знавший татарский язык, вышел к ним вместе с Грековым и не щадил ни упреков, ни угроз в своем увещевании. После грозной речи Лисаневич стал вызывать по списку наиболее подозрительных, и вышедший на вызов третьим мулла Учар-хаджа, прежде чем можно было бы угадать его замысел, заколол генерала Грекова и нанес смертельную рану Лисаневичу. У последнего при виде падающего товарища совершенно невольно вырвалось слово: «Коли!», и ожесточенные солдаты положили на месте всех собранных старшин. Лисаневич, герой зубовского похода, персидской и турецкой войн, умер через несколько дней в крепости Грозной.
После этой герзель-аульской катастрофы мятеж принял такой угрожающий характер, что Ермолов, как раз в то время тяжко больной, должен был встать с постели. Грозна была его расправа с мятежниками. Поход начался 26 января 1826 года. Ермолов, до которого уже дошла, пока неофициально, весть о кончине императора Александра Павловича, словно провидя будущее, спешил укрепить непокорные кавказские народы за Россией. 30 января на Аргуне произошла решительная битва. Почти все чеченские племена, а вместе с ними и лезгины вышли против русских.
Честь сразиться с ними выпала на долю двух батальонов Ширванского полка, которыми командовал подполковник Ковалев. Натиск чеченцев был необычайно стремителен. Среди нападавших был сам их имам, Магома. Чеченцами овладел религиозный экстаз, и тогда среди них раздалась песнь газавата:
Остервенение чеченцев было так велико, что у русских офицеры должны были драться, как простые солдаты; орудиям приходилось действовать на расстоянии 10–15 сажен, но и картечь не останавливала нападавших. Трижды бросался неприятель на ширванские батальоны и трижды был отбит.
Как раз в это время среди чеченцев разнеслось известие, что к ширванцам с большими силами подходит сам Ермолов. Боевое воодушевление уже оставило недавно безумно храбрых полудикарей, и они после третьего своего натиска на ширванцев ударились в беспорядочное бегство за Аргун.
Путь вперед был открыт. Ермолов прошел всю Чечню, стирая с лица земли аулы, вырубая леса. Чечня вся оголилась после этого похода, но зато на этот раз она была успокоена так основательно, что долго-долго чеченцы не осмеливались восставать на русских.
Бунт в Кабарде был не так грозен, как в Чечне. Начали его черкесы, которых поддержали только кабардинцы. Кабардинский князь Джембулат Кучуков, ворвавшись за Кубань, уничтожил русское поселение Марьевка, остававшуюся почти беззащитною, и ушел назад, пройдя незамеченным Баксанское укрепление. У Чегемского ущелья он наткнулся на командира Кабардинского полка Булгакова, шедшего с ротой пехоты и артиллерией из Баксанского укрепления на Малку. Вероятно, Булгаков был поражен неожиданностью появления черкесов и растерялся. Он не только не ударил на них, но позволил им беспрепятственно уйти за Кубань и увести весь полон, выведенный ими из Марьевки.
«Мне нужно было проехать всю Кабарду, – писал Булгакову Ермолов, – чтобы удостовериться, до какой степени простиралась подлая трусость ваша. Слышны были голоса наших, просящих о помощи, но вас заглушила подлая трусость; подчиненные ваши рвались освободить своих соотечественников, но вы удержали их. Из мыслей нельзя изгнать, что вы – или изменник, или подлый трус. И с тем и с другим титулом нельзя оставаться между людьми имеющими право гнушаться вами!»
Действительно, оплошность Булгакова принесла очень плачевные результаты. Набеги кабардинцев, которым случай с Булгаковым дал повод думать, что они останутся безнаказанными, участились до того, что стали почти ежедневными.
К счастью, все эти набеги носили характер разрозненных разбоев, вызванных жаждою наживы, а не были соединены, как у чеченцев, одной общей идеей возвращения самостоятельности. Их усмиряли, как разбойников, карательными экспедициями, и пойманных предавали военному суду, как заурядных грабителей. Последнее особенно подействовало на гордых кабардинцев, и они сами собою утихли.
Конец славного времени
Для полноты очерка следует сказать несколько слов о правом фланге, то есть о Предкубанье. Там общее положение дел и характер войны мало чем изменились. Кубань разделяла два враждующих лагеря: на правом берегу – казаки, на левом – черкесы. Усугублялось это положение еще тем, что течение Кубани делилось на два округа: собственно правый фланг, или Кубанская линия, и Черноморье. Кубанская линия шла по правому берегу Кубани от Баталпашинска до устья Лабы и заканчивалась под Усть-Лабинским укреплением. В административном и военном отношениях она была подчинена командующему Отдельным Грузинским корпусом. Черноморье тянулось по Кубани до ее устьев и было подчинено херсонскому губернатору, то есть существовала разность в управлении. После чумы снова последовало воспрещение переходить на левый берег, и это воспрещение осталось неотмененным. Черкесы осмелели до невозможности. Русские на правом берегу как бы только и существовали для того, чтобы приносить им всяческий доход. Ермолов послал на Кубань и за Кубань своего начальника штаба генерала Алексея Александровича Вельяминова, свою «правую руку», и тот, проникнув в Закубанье, быстро успокоил военными экзекуциями неукротимых черкесов. Конечно, это спокойствие было условное. Борьба продолжалась, но уже кубанцы получили возможность не только отражать набеги черкесов, но и самим вторгаться в их области. После Вельяминова его преемник Георгий Павлович Коцырев сдержал железной рукой все попытки закубанцев возобновить прежние разбои в русских владениях.
Пролетариат России, под руководством большевистской партии, во главе с ее гениальным вождем великим Лениным в октябре 1917 года совершил героический подвиг, освободив от эксплуатации и гнета капитала весь многонациональный народ нашей Родины. Взоры трудящихся устремляются к героической эпопее Октябрьской революции, к славным делам ее участников.Наряду с документами, ценным историческим материалом являются воспоминания старых большевиков. Они раскрывают конкретные, очень важные детали прошлого, наполняют нашу историческую литературу горячим дыханием эпохи, духом живой жизни, способствуют более обстоятельному и глубокому изучению героической борьбы Коммунистической партии за интересы народа.В настоящий сборник вошли воспоминания активных участников Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде.
В трилогии вскрыты причины кризиса коммунизма в СССР, несостоятельности командной «плановой экономики», дан новый взгляд на возможные пути развития России. Особого внимания заслуживают идея о создании партии нового типа и новая идеология регулятивизма, являющиеся, по мнению автора, великим историческим шансом для России. Книга, написанная истинным патриотом, проливает свет на многие проблемы современности и представляет интерес для всех, кто обеспокоен судьбой Отечества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Современная Россия, являясь правопреемницей Советского Союза, сталкивается со многими проблемами, основанием для возникновения которых послужила крупнейшая геополитическая катастрофа XX века – распад СССР. Постепенно нарастают конфликты и противоречия в бывших советских республиках. Однако вместе с тем на постсоветском пространстве появляются и реализуются тенденции к экономической и военно-политической интеграции. Сложившаяся ситуация способствует тому, чтобы более серьезно обратиться к истории тех территорий, которые ранее входили в состав СССР, а до этого в состав Российской империи.
К концу XV века западные авторы посвятили Русскому государству полтора десятка сочинений. По меркам того времени, немало, но сведения в них содержались скудные и зачастую вымышленные. Именно тогда возникли «черные мифы» о России: о беспросветном пьянстве, лени и варварстве.Какие еще мифы придумали иностранцы о Русском государстве периода правления Ивана III Васильевича и Василия III? Где авторы в своих творениях допустили случайные ошибки, а где сознательную ложь? Вся «правда» о нашей стране второй половины XV века.
Фредерик Лейн – авторитетный американский исследователь – посвятил свой труд истории Венеции с самого ее основания в VI веке. Это рассказ о взлете и падении одной из первых европейских империй – уникальной в своем роде благодаря особому местоположению. Мореплавание, морские войны, государственное устройство, торговля, финансы, экономика, религия, искусство и ремесла – вот неполный перечень тем, которые рассматривает автор, представляя читателю образ блистательной Венецианской республики. Его также интересует повседневная жизнь венецианцев, политика, демография и многое другое, включая мифы, легенды и народные предания, которые чрезвычайно оживляют сухой перечень фактов и дат.