Покоренный Кавказ (сборник) - [118]

Это отступление Портнягина и сам Цицианов называл «превышающим славою всякую победу…».

Подвиги русских львов

Вскоре в тылу русских прогремела весть еще об одном геройском подвиге, покрывшем вечно блещущею славою Кавказскую армию.

В тылу русских появился с большими персидскими силами грузинский беглый царевич Александр. Он ворвался в Бомбакскую провинцию и грозил прервать эриванскому отряду сообщение с Грузией. В Караклисе, около которого происходила первая битва, в это время занимал караул малодеятельный армянин майор Ходжеев. Цицианов, узнав, что тот ни предприимчивости, ни энергии на своем посту не проявляет, послал ему на смену майора Монтрезора со сборной командой в 109 человек. Почти весь путь Монтрезор сделал в непрерывном бою с персами, а в виду Караклиса его отряд был окружен всеми силами царевича Александра. Русские были истомлены страшной усталостью, зноем и жаждою, но Монтрезор не принял предложения о сдаче. Массы персов навалились на отряд. Патроны были быстро расстреляны, большая часть людей была убита. Все остальные были переранены. Когда исчезла всякая надежда на спасение, Монтрезор сбросил с себя мундир и объявил остававшимся на ногах товарищам, что он более им не начальник, и кто хочет, может искать спасения, как сумеет. Кроме одного барабанщика, все остались около командира, и все легли на месте. Тело Монтрезора найдено было изрубленным на пушке, около которой он бился до последнего мгновения своей жизни.

Осада Эривани была неудачною и кончилась тем, что Цицианов должен был отойти от крепости. Много было причин этой неудачи. В отряде не было осадных орудий, и подготовить штурм крепости было нечем. С наступлением осени в войсках вдруг возросла смертность, в тылу неистовствовал с персидскими ордами царевич Александр, нагнавший на Тифлис такого страха, что там начали свозить казенное имущество, архивы и казну в крепость. Наконец, вспыхнул осетинский бунт; вся грузинская конница была взята царевичем в плен и угнана в Тегеран. Мало того, персы всюду выжгли стоявший на корне хлеб, и цициановскому отряду грозил голод. При таких обстоятельствах военный совет высказался против штурма Эривани, и Цицианов должен был уйти.

Ликование охватило всю Персию, но близорукие персидские вершители судеб не заметили, что Эриванское ханство ослаблено до последней степени; зато Цицианов прекрасно понимал это. Он ушел от Эривани, но мир не был заключен, и война продолжалась.

В январе следующего, 1805 года генерал Несветаев без потерь взял Эчмиадзин и присоединил к России принадлежавшую дотоле Эривани богатейшую Шурагельскую область. Перед этим Несветаеву удалось успокоить вызванный беглым царевичем Парнаозом осетинский бунт, причем Парнаоз был захвачен в плен и выслан в Россию.

Присоединение Шурагеля явилось чрезвычайно важным в истории войны за Закавказье. Шурагельская область, в которой русские не замедлили укрепиться, прикрыла Грузию и со стороны Персии, и со стороны Турции, а последнее было прямо-таки необходимо ввиду приближавшейся войны России с Турцией – войны, вызванной происками Наполеона, стремившегося по возможности ослабить Россию и отвлечь ее силы от участия в западноевропейских войнах. Цицианов использовал впечатление, произведенное штурмом Ганжи. Как бы эхом этого блестящего подвига его армии явилось добровольное присоединение к России Мингрелии и Гурии, а вслед за этим и присоединение Имеретии, последний царь которой, Соломон, не находя поддержки со стороны турок, должен был отдаться в подданство русского императора.

Не менее удачно воспользовался Цицианов обстоятельствами в отношении Карабаха, или Шушинского ханства. Даже после возвращения из-под Эривани обаяние Цицианова было так сильно, что тушинский хан Ибрагим добровольно принял русское подданство, а когда персидский шах Баба-хан послал в Карабах свои войска, он разбил их наголову в кровопролитной битве при Дизане.

Шуша была одной из сильнейших крепостей Закавказья. Вместе с ханом Ибрагимом принял русское подданство и его зять Селим, хан шекинский, опасавшийся, что его сосед, хан ширванский, разгромит его владения.

И Шуша, и столица шекинцев Нуха были заняты русскими войсками. Благодаря этому неукротимые лезгины джаро-белоканцы оказались, так сказать, между двух огней. Русские стояли с обеих сторон, и волей-неволей лезгины должны были прекратить свои набеги.

Лезгины были укрощены, зато в Карабах вторглась огромная персидская армия. Стоявший в Шуше с шестью егерскими ротами майор Лисаневич попробовал было остановить вторжение, но должен был укрыться за стенами Шуши. Цицианов же выслал против персов полковника Корягина с четырьмястами егерей.

С Корягиным случилось почти то же, что во время эриванского похода с генералом Портнягиным. Наступая на персов, он столкнулся с отрядом персидского сардара не менее как в 4 тысячи человек. Он раскидал этот отряд, пошел дальше и вышел на двадцатитысячный персидский корпус, бывший под начальством самого Аббас-мирзы. Встреча эта произошла 21 июня 1805 года на берегу реки Аскорани. Едва-едва успел окопаться Корягин на одном из надбрежных холмов, как Аббас-мирза устремился на него всею массою своих войск. Началась бешеная атака. Приступы следовали один за другим в течение целого дня. Корягин потерял половину своего отряда, но персы были отбиты, и потери их были настолько велики, что Аббас на новый приступ не осмелился и решил взять русских измором.